Корреспондент.net: Добро на посадку
Попавшись на крючок правоохранительных органов, с него непросто соскочить. В этом Сергей Савченко, командир украинского миротворческого контингента в Ираке, убедился на личном опыте.
Три года назад через друга он передал из Ирака родным $ 47,5 тыс. На таможне деньги обнаружили, и Савченко обвинили в контрабанде. По закону он должен был в течение десяти дней заполнить декларацию. Но миротворцу не дали такой возможности, а сразу возбудили уголовное дело.
"Я до сих пор уверен, что никакого вреда государству не принес, — рассказывает генерал Савченко. — Ведь таможенную пошлину при ввозе валюты не надо платить. Кроме того, эти деньги я честно заработал". Его невиновность дважды подтвердил суд, однако прокуратура не собиралась сдаваться и подала апелляцию в Верховный Суд.
То, что Савченко все же был оправдан – большая редкость. По данным Государственной судебной администрации Украины, в 2006 году количество оправдательных приговоров в уголовных делах составило всего 0,5%, а в 2005-м и того меньше — 0,3%. При этом в Европе оправдывают 20-40% подсудимых, а в дореволюционной России невиновными уходили из суда 37%.
Мизерное количество оправданных Владимир Яворский, исполнительный директор всеукраинской ассоциации организаций Украинский Хельсинский союз по правам человека (УХСПЧ), объясняет несовершенством судейской и адвокатской систем. "По нашим подсчетам, треть людей, которые находятся в тюрьмах, не должны там быть, — говорит он. — В Украине дают несоразмерно большие сроки и часто сажают невиновных людей".
Возможность ошибок в приговорах сами судьи не отрицают. "Но в Украине есть институт оправдательных приговоров. Хотя таковых мало", - резюмирует Григорий Алейников, судья апелляционного суда Запорожской области.
И кнутом, и пряником
Знакомство с Фемидой для Светланы Зайцевой не было приятным. 28-летнюю жительницу Макеевки незаконно осудили за убийство одноклассника на 7,5 лет. Правда, через три года ее оправдали, однако в тюрьме Зайцева заболела туберкулезом.
Выйдя на волю, она рассказала родным, как ее вынудили взять на себя чужой грех. По словам Зайцевой, правоохранители побоями и угрозами заставили ее признаться в том, чего она не совершала.
А через три года случайно задержали настоящих убийц. Преступников взяли совсем по другому делу, но на допросах они признались и в этом злодеянии. Их вину подтвердили и найденные у них же вещи убитого.
Вскоре после выхода на волю Зайцева умерла из-за тяжелой болезни. Теперь воспитание ее троих детей легло на плечи матери, которая добивается у государства материальной компенсации за смерть дочери.
Адвокат Сергей Салов, который в суде представляет интересы матери Зайцевой, отмечает, что подсудимая была простой женщиной, которая не знала законов, и обмануть и подвести ее под статью не составляло большого труда.
"Но даже я не сразу мог защитить себя", - рассказывает Салов. Он и сам восемь месяцев просидел в СИЗО, якобы за распространение заведомо ложных сведений о кандидате в президенты Леониде Кучме. Доказать свою невиновность профессиональному юристу удалось лишь в Верховном Суде.
У клиента Зинаиды Шевченко, адвоката Печерской адвокатской коллегии, своя страшная история. Молодого человека, имя которого Шевченко не называет, обвинили в квартирных кражах. Он не совершал этих преступлений, но милиционеры выбили признание в прямом смысле этого слова.
Его не только избивали целую ночь, но и поливали на морозе холодной водой. В результате без вины виноватый получил 8,5 лет. Причем судью не смутило, что во время признания на его лице не было живого места.
Получение признаний под пытками у Зайцевой и клиента Шевченко – не единичные случаи. Ежегодно УХСПЧ фиксирует более 400-т жалоб, связанных с физическим насилием во время допроса. "И это далеко неполная картина. К нам же не все пострадавшие обращаются", - говорит Яворский.
Но бывают подсудимые, из которых силой выбить признание не удается. Тогда в ход идет методика психологического давления. Генерала Савченко, который три дня провел в СИЗО, по-хорошему просили признаться в умышленной передаче контрабанды. "Иначе, сказали, против меня и родственников возбудят уголовные дела по разным статьям. Посадят как минимум на пять лет", - вспоминает он.
На адвоката Салова действовали не только угрозами и ночными допросами. Его держали в камере без нар, где приходилось спать на цементном полу.
Российского бизнесмена Максима Курочкина, клиента Василия Диденко, адвоката Столичной коллегии адвокатов, в СИЗО не били. Но правоохранительные органы не смогли уберечь подсудимого от снайперов на территории Святошинского районного суда. Добиться посмертного оправдательного приговора в деле Курочкина для Диденко стало делом принципа. Адвокат с самого начала верил в невиновность подсудимого.
Казнить нельзя помиловать
Перед написанием своей книги, посвященной оправдательным приговорам, Алейников опросил две с половиной сотни судей. В итоге выяснил, что большинство из них просто не умеют выносить оправдательные приговоры — так на его вопросы ответил 231 судья. Также судьи объясняли свои решения влиянием прокуратуры (61 ответ) и тем, что к оправданию правоохранительные органы настроены негативно (132 ответа). При этом из 250-ти судей оправдательные приговоры выносили лишь 96.
Яворского эти ответы не удивляют. В судейской сфере, по его словам, низкая квалификация и огромная коррупция. Для сравнения, в Украине человек, который впервые становится судьей, всего один или два месяца ходит на подготовительные курсы, а в Европе на это уходит как минимум целый год и периодически проводятся курсы повышения квалификации.
"Поэтому не удивительно, когда у нас судьей становится 30-летний юрист, который до этого пять лет проработал в страховой компании", - говорит Яворский.
Татьяна Завертная, адвокат из Макеевки, работает в правозащитной сфере с 1980-х. В ее практике неоднократно были случаи, когда судьи шли на любые уловки, лишь бы не выносить оправдательный приговор. Нежелание оправдывать подсудимых Завертная объясняет просто: законность этих решений в первую очередь контролируют во время проверок.
Негативное отношение к оправдательным приговорам культивируется в судейской системе с советских времен. Тогда считалось, что если человек попал на скамью подсудимых, он должен сесть в тюрьму. С тех пор осталась и практика вместо вынесения оправдательного приговора возвращать дело на доработку — на дополнительное расследование.
Затем из-за отсутствия доказательств его может закрыть прокуратура либо еще раз рассмотреть суд. "А по закону, если судья сомневается в вине подсудимого, должен быть оправдательный приговор. В реальности — все наоборот", - говорит Диденко.
Еще один фактор, который влияет на принятие субъективного приговора – незаконность удерживания человека в СИЗО. По словам Александра Букалова, председателя совета правозащитной организации Донецкий Мемориал, за незаконное содержание в СИЗО можно требовать возмещения морального ущерба. Чтобы избежать этого, судья принимает решение с минимальной мерой наказания.
Не последнюю роль в принятии решений судей играет прокуратура. Ей не выгодно, чтобы был принят оправдательный приговор. Потому что всем, кто вел дело в прокуратуре, "дадут по шапке". "В прокуратуре главное, чтобы был приговор, пусть даже если человек и не совершал преступления", - жалуется Шевченко.
Равнодушны к подсудимым и государственные адвокаты. Нежелание защищать своих клиентов объяснить просто: за свою работу они получают 15 грн. в день. Поэтому Яворский советует человеку, против которого возбуждено уголовное дело, в первую очередь нанять хорошего адвоката и денег на него не жалеть. Правда, это удовольствие обойдется в $ 1 тыс., а то и все $ 5 тыс.
В государственных правоохранительных органах понимают: обвинительная система страны хромает на обе ноги. Поэтому, по словам Яворского, уже предпринимаются первые шаги к улучшению ситуации. В частности, разработана концепция реформы уголовной юстиции, согласно которой меняется форма ведения следствия. Прокуратура не будет ограничена сроками, как сейчас. Нельзя будет возвращать дело на дополнительное расследование.
Тем не менее адвокат Диденко боится, что вследствие реформ начнутся перекосы в противоположную сторону. "Если мы займем позицию — что должно их быть [обвинительных и оправдательных приговоров] 50 на 50 — это будет тоже опасная тенденция. Надо искать золотую середину", - говорит он.
Это расследование было опубликовано в № 1 журнала Корреспондент от 12 января 2008 года