Россия и Грузия пять лет спустя: ни войны, ни мира
Несмотря на недавнюю смену власти в Грузии, в отношениях Москвы и Тбилиси "потепления" не видно.
"К сожалению, серьезных сдвигов за пять лет не произошло", - констатировал в интервью Русской службе Би-би-си грузинский политолог Реваз Сакварелидзе.
"Если посмотреть на отношения России с другими государствами, а их в мире насчитывается около двухсот, то отношения с Грузией являются наихудшими из всех. И ситуация может зависнуть на долгое время", - считает московский эксперт Павел Святенков.
До недавнего времени ничего иного и ждать не приходилось. Кремль последовательно называл Михаила Саакашвили неприемлемым для него партнером.
Однако в октябре прошлого года партия Саакашвили проиграла парламентские выборы. Премьер-министром стал Бидзина Иванишвили, считающийся пророссийским политиком. Саакашвили пока остается президентом, но превратился в "хромую утку" и, по оценкам аналитиков, мало что решает.
Между тем, единственным проявлением разрядки в двусторонних отношениях стало возвращение на российский рынок в мае-июне этого года грузинских вин, коньяков и минеральных вод.
При этом Реваз Сакварелидзе указывает, что экономическое значение данной меры невелико, поскольку российские потребители успели отвыкнуть от грузинской продукции, а грузинские производители нашли новых партнеров.
Надежды и разочарование
По словам Сакварелидзе, отношения с Россией занимали центральное место в прошлогодней избирательной кампании. Иванишвили победил во многом потому, что обещал их наладить. Его соотечественники надеялись, что в обмен на отказ от антироссийской риторики, односторонней ориентации на Запад и форсирования сближения с НАТО получат хоть какие-то уступки, а натолкнулись на холодный надменный тон официальной Москвы.
Огромный общественный резонанс в Грузии имели майско-июньские события на границе с Южной Осетией, в России оставшиеся почти незамеченными: российские пограничники построили на ряде ее участков проволочный забор.
2 июня патриарх Грузинской православной церкви Илия II обратился по этому вопросу с посланием к Владимиру Путину.
Грузинская сторона утверждает, что ограждение установлено примерно на 300 метров вглубь ее территории, в Москве и Цхинвали говорят, что изгородь стоит ровно там, где проходила граница на советских картах.
Независимо от того, кто прав в данном конкретном случае, обходились же как-то пять лет без этих заграждений, а теперь надумали строить, причем именно тогда, когда новые руководители Грузии заявили об отказе от применения силы, и только-только начала формироваться хрупкая ткань диалога.
Грузины увидели в этом полное отсутствие заинтересованности в улучшении отношений со стороны Москвы.
"Самое негативное то, что отсутствие прогресса в нормализации отношений и особенно строительство укреплений породили в грузинском обществе пессимизм, - говорит Сакварелидзе. - Пришла другая власть, а позиция Москвы не изменилась ни на йоту. Саакашвили твердил, что любые шаги навстречу России не имеют смысла, его обвиняли в негибкости и лишних эмоциях, а теперь Россия подтверждает его правоту".
Интервью Медведева
В недавнем интервью телеканалу Russia Today, приуроченному к годовщине событий 2008 года, российский премьер Дмитрий Медведев заявил, что является "абсолютным оптимистом" и что "наши народы и не ссорились". Но тут же расставил точки над "i": Россия готова к восстановлению дипотношений лишь "при определенных условиях, а они простые - признание того, что произошло [то есть независимости Абхазии и Южной Осетии]".
Понятно, что вопрос о статусе двух республик в обозримом будущем решению не поддается. Ни Москва, ни Тбилиси не могут сойти со своих позиций без потери лица.
Однако Россия поддерживает дипотношения с Кубой, Ираном и КНДР, а США нет, но обмену посольствами между ними это не мешает.
Даже на бытовом уровне всякий знает: ссора прекращается тогда, когда обе стороны признают себя отчасти неправыми и говорят: ладно, забыли. Не лучший способ помириться - бескомпромиссно требовать от оппонента встать на колени и посыпать голову пеплом.
В том же интервью Медведев вновь назвал действия прежнего руководства Грузии преступлением. Так ли необходимо было возвращаться к обсуждению Саакашвили, который, в любом случае, фигура прошлого?
Вряд ли гражданам Грузии, в том числе тем, кто голосовал против него, может понравиться, что иностранное государство подобным образом третирует их президента.
Павел Святенков не исключает, что в Москве ждут окончательного ухода Саакашвили. "Может, тогда будут сделаны какие-то попытки урегулирования, да и то они не обязательно окажутся удачными", - заметил он.
Однако главное даже не это. В мировой практике достаточно примеров, когда государства не отказываются от диалога, несмотря на обилие взаимных претензий и отсутствие личной симпатии между лидерами.
В отношении Грузии у Москвы отсутствует реальная заинтересованность в нормализации, считает аналитик.
"С экономической точки зрения Грузия ничего собой не представляет", - говорит он.
Неподходящий пример
Отсутствие дипотношений не всегда является препятствием для экономических и гуманитарных связей. Самый известный пример - КНР и Тайвань.
Могут ли Москва и Тбилиси в будущем пойти по этому пути? Больших перспектив эксперты не усматривают.
По мнению Павла Святенкова, китайский пример не релевантен: там налицо серьезный взаимный экономический интерес, к тому же речь идет о едином разделенном народе.
Реваз Сакварелидзе полагает, что теоретически это возможно, однако шансы стремительно убывают.
"Россия еще присутствует во многих пластах грузинской жизни. Люди старшего и среднего поколения воспитаны на русской культуре, общаться с россиянами для нас комфортнее, чем с представителями других наций. Но молодежь, которая помнит только войну и враждебность, уже и читать по-русски не умеет", - говорит он.
Через голову Москвы?
"Все будет зависеть от воли народов, которые живут на этих территориях. Мы хотели бы, чтобы они жили в мире. В какой форме будут осуществляться их отношения - это их дело, мы не будем на эти процессы влиять", - заявил Дмитрий Медведев в ответ на вопрос, возможно ли воссоединение Грузии с ее бывшими автономиями.
Бидзина Иванишвили, со своей стороны, неоднократно говорил о своем желании вступить в диалог не только с Москвой, но и с Цхинвали и Сухуми.
"Очень сомнительно, - комментирует Павел Святенков. - Какие-то переговоры возможны, но они, скорее всего, будут бесплодны. Абхазия и Южная Осетия могут вернуться в Грузию, только если Россия уйдет из региона".
Реваз Сакварелидзе сомневается в искренности Медведева и убежден, что статус Абхазии и Южной Осетии - целиком и полностью вопрос российско-грузинских отношений.
Грузинский эксперт верит, что в будущем ситуация может измениться, если его страна сумеет построить у себя привлекательное общество, а Россия будет поддерживать в Абхазии и Южной Осетии авторитарные коррумпированные режимы вместо открытой экономики и демократии.
"Жители Восточной Европы встречали русских как освободителей, а потом не знали, куда от СССР убежать", - говорит он.
Впрочем, Сакварелидзе признает, что возможность это гипотетическая, и в любом случае дело не завтрашнего дня.
Pro и contra
Почему с развернутым интервью о прошлом, настоящем и будущем российско-грузинских отношений выступил не Владимир Путин, а Дмитрий Медведев, хотя, по российской конституции и обычаю, внешняя политика в компетенцию премьер-министра не входит?
Павел Святенков видит причину в истории: в 2008 году Медведев был президентом и верховным главнокомандующим.
Однако некоторые наблюдатели полагают: Путин не желает углубляться в эту тему, ибо в душе сознает, что Россия в итоге проиграла, и хвалиться здесь нечем.
Вскоре после окончания войны бывший помощник Дмитрия Язова, президент академии геополитики генерал Леонид Ивашов высказался в том духе, что главную победу Россия одержала не над Грузией, а над собой: впервые за двадцать лет не прогнулась перед Западом.
Если так рассуждать, тогда конечно. Но если взглянуть на вещи не с позиций самолюбия, а с прагматической точки зрения, что в сухом остатке?
Дополнительно испортили отношения с той частью мира, которая, что ни говори, является главным источником технологий и инвестиций, и без сотрудничества с которой модернизация России невозможна.
Напугали партнеров по СНГ, показав, что, оказывается, готовы использовать против непокорных военную силу и перекраивать постсоветские границы. Даже друг Лукашенко не поддержал Москву в этом вопросе, по мнению аналитиков, именно из опасения: сегодня Грузия, а завтра кто?
Надолго, если не навсегда, потеряли Грузию. Если бы не тени прошлого и нерешенный территориальный вопрос, при Иванишвили она, не исключено, могла бы стать российским союзником, присоединиться к ОДКБ и другим интеграционным объединениям.
Приобрели же два крошечных протектората, которые практической пользы не приносят, а расходов требуют. Только в Южную Осетию с 2008 года безвозвратно вложили 37,25 миллиарда рублей.
Разумеется, не все с этим согласны.
"Отношения с Западом можно считать вполне приемлемыми, - полагает Павел Святенков. - Скорее, Россия выиграла, показав, что является равноправным партнером, от которого давлением ничего не добьешься. А что касается Грузии - невелика потеря".
Источник: Русская служба Би-би-си