Путевые заметки экономиста: Закарпатье в людях и деньгах
Тем, кто живет в крупных городах, очень полезно выглянуть в форточку и посмотреть на страну с совсем близкого расстояния, пишет Григорий Кукуруза, Ukraine Economic Outlook, специально для Журнала Корреспондент.
Согласно нашему авторскому рейтингу регионов Ukraine Economic Outlook, Закарпатье, опережая Ровенскую и Черновицкую области, возглавляет группу наименее экономически развитых регионов. Луганскую и Донецкую мы тогда в рейтинг не включали — по понятным причинам. Средний уровень ВВП на душу населения за 2015-2018 годы в Закарпатье составлял всего $1.174, что примерно вдвое ниже среднего по стране. Еще ниже доход на душу лишь в Черновицкой области — $1.062. И еще это в 7,4 раза ниже показателей Киева. Судя по официальной статистике, Закарпатье должно выглядеть как нищая азиатская или африканская страна, но это совсем не так. К слову, по всей Украине ситуация, если опираться исключительно на официальную статистику, должна выглядеть много хуже реальной. В чем же дело? Вот на примере Закарпатья и посмотрим.
А НА САМОМ ДЕЛЕ
Реальное положение дел в Западной Украине, и в частности в Закарпатье, значительно лучше, чем его показывает официальная статистика. Напомню, 32% теневой экономики, рассчитываемые правительством, распределены крайне неравномерно и значительный перевес как раз у Западной Украины. Возьмем, к примеру, соотношение суммы депозитов населения и предприятий к валовому региональному продукту за 2018 год. В среднем по стране население и предприятия хранят в банковской системе сумму, равную 26,4% регионального валового дохода, тогда как в Закарпатье — всего 18,1%. Там деньги любят тень больше, чем в среднем по стране.
А все потому, что локомотив экономики Закарпатья, он же одно из наибольших белых пятен украинской экономики, — трудовые мигранты и поступления валюты от них. Для наглядности возьмем структуру доходов населения Закарпатья за 2016 год: из 42,2 млрд грн официальных доходов всего 57% формируется за счет заработных плат и схожих доходов, остальные 43% приблизительно поровну распределены между трансфертами от государства (соцпомощь и прочее) — 19,2% и переводами от мигрантов — 20,7%.
Но насколько эти показатели, за исключением государственных соцвыплат, являются реалистичными? Мои оценки таковы: даже если половина заработных плат и других доходов в Закарпатье находится в тени (что крайне преувеличенная оценка), реальный удельный вес поступлений от трудовых мигрантов в Закарпатье составляет не менее 30% доходов местного населения.
Наглядный пример, горное село Синевир, где 80% мужчин возрастом от 20 до 50 лет уехали на заработки. В то же время демографическая ситуация далеко не так плоха, как может казаться. В упомянутом селе Синевир на 1.300 населения около 120 многодетных семей и 35 матерей-героинь. Государственная поддержка при рождении детей играет вполне весомую роль на фоне достаточно низких доходов населения.
ЕДУТ ТУДА, НО УЖЕ ОБРАТНО
К слову, масштабы эмиграции жителей Закарпатья принято существенно преувеличивать, особенно на фоне других областей. Официально сравнительно с 2014 годом область покинуло около 1 тыс. человек, согласно нашим (UEO) расчетам — их 107 тыс. Но даже это всего 8,5% населения региона. В среднем же по Украине данный показатель составляет 10%, по Восточной Украине — 11-12%.
Если пообщаться с местным бизнесом, то выяснится, что за последние пару лет на рынке труда Польши и Венгрии наблюдается уникальный феномен: мигранты из Восточной Украины вытесняют своих западноукраинских соотечественников. Соответственно, жители Закарпатской, Львовской и Черновицкой областей начинают возвращаться домой и, отталкиваясь от навыков, приобретенных на зарубежных заработках, открывать собственный бизнес.
КОНТРАБАНДА — СТОП ПОМАЛУ
Наблюдая за ассортиментом, представленным на полках местных полусоветских супермаркетов и рынков, очень сложно поверить, что мы находимся все еще в Украине. До половины ассортимента продуктов питания, одежды, предметов быта и мебели польского, словацкого или венгерского происхождения. Еще более кричащая ситуация с бытовой электроникой, легальный импорт которой в регионе почти умер.
На первый взгляд такие товары могут показаться более качественными и доступными, а сам фактор контрабанды — позитивом для местных потребителей. Ведь сложный механизм легального импорта товаров, прибавляющий от 30% до 40% к их входной стоимости при импорте, так легко обходится. Ну а последующее, кажущееся населению непрозрачным распределение доходов бюджета не создает мотивов платить налоги и презирать контрабанду. В итоге жители Закарпатья стали лидерами в так называемой народной контрабанде — это когда везут все и понемногу, в противовес системной контрабанде — это когда везут десятками и сотнями контейнеров вполне себе открыто, но без полной уплаты налогов и пошлин.
Да, после 2018 года функционирование схем с использованием права льготного ввоза товаров физлицами стало куда менее комфортно. Так как таким правом воспользоваться можно, только если гражданин Украины провел за границей минимум 24 часа и пересекает ее не чаще чем раз в 72 часа.
В целом же поток входящей контрабанды с Венгрии за 2017-2018 годы, рассчитанный на основе сравнения данных украинской и венгерской таможен, составлял около $790 млн (!) в год. Поглощается такой объем нелегального импорта (47% валового регионального продукта) в основном Западной и Центральной Украиной, Закарпатье же выступает лишь транзитной зоной. При этом важно учесть и встречные потоки контрабанды — из Закарпатья в ЕС тоже идут. Они состоят преимущественно из табачной продукции и контрафактного алкоголя. Суммарно это превращает контрабанду в полноценную отрасль экономики региона.
Ирония судьбы в том, что именно такой высокий уровень входящей контрабанды, а также вовлечения населения в данный промысел и губят экономику региона. А точнее, делают бессмысленным производство, хотя торговля чувствует себя очень даже неплохо.
Что можно сказать о детенизации и борьбе с контрабандой? Они точно не находятся в зоне ответственности местных органов власти. Злоупотребления на таможне и незаконное пересечение границы — это компетенция Кабинета Министров и СБУ. Да и сугубо административными инструментами это явление не победить.
Но можно победить мерами экономическими: снижением налоговой нагрузки при растаможивании и ростом средних заработных плат в Закарпатье. Потому что в таком случае заниматься мелкой контрабандой станет экономически нецелесообразно. Хотя, откровенно говоря, до этого еще далеко. Или не очень?
ЧТО С ДОХОДАМИ?
Закарпатье находится на пятом месте по приросту грузооборота, и в дальнейшем его роль как транзитного региона будет только возрастать. Многие международные инвесторы продолжают присматриваться к Западной Украине как к «новой фабрике Европы». Да, приток инвестиций в связанные с этим проекты (сборочные производства, например) пока что не особо впечатляет, но он есть.
Но, увы, здесь явные проблемы с качеством медицины, среднего образования и правоохранительной системы — очевидно, из-за высокой доли теневой экономики. К примеру, в Закарпатье наименьший по Украине средний балл ВНО (всего 135 баллов), третий по стране уровень преступности (263 преступления на 10 тыс. человек) и, несмотря на мягкий климат, сравнительно низкая средняя продолжительности жизни (всего 70,9 лет).
Что касается сепаратистских настроений/рисков отсоединения Закарпатья к Венгрии, то они, на мой взгляд, крайне преувеличены. Действительно, население преимущественно недолюбливает «киевскую власть», а приватизация минеральных источников и туристических объектов в 90-е до сих пор воспринимается как наибольшее надругательство, когда-либо совершенное над Закарпатьем. Но отличается ли их мнение от того, что думают о центральной власти жители любой другой области? Особенно если они думают о своих деньгах и распределении собранных с них налогов?
Еще один противовес центробежным настроениям — доходы от туризма и связанных с ним сервисов. Они привязывают регион к стране в целом крепче любых, самых эффективных действий силовиков. Реальный вес туризма, с учетом теневого сектора, составляет не менее 20-25% регионального продукта Закарпатья. Даже кажущиеся на первый взгляд независимыми от туризма транспорт, финансовый сектор, сельское хозяйство и другие отрасли «запускаются» и поддерживаются именно расходами туристов.
А поскольку парковки местных гостиниц и ресторанов забиты именно авто с киевскими, днепровскими, львовскими, винницкими и харьковскими номерами, местные жители ясно понимают, что их рынок и доходы — это Украина. У венгров, румын, австрийцев и других наших европейских соседей есть свои горы. Будем откровенны, точно не хуже, особенно учитывая уровень инфраструктуры: за исключением нескольких трасс, дороги Закарпатья в крайне плохом состоянии.
К слову, сдерживается туризм и общим уровнем сервиса в области. Из-за низкого уровня конкуренции соотношение «цена-качество» гостиниц, ресторанов и других туристических объектов явно хуже, чем у аналогичных объектов по ту сторону границы. Отчасти это можно объяснить низким уровнем дохода местных жителей. Той же причиной — низкие личные доходы — объясняется и низкая вовлеченность населения в общественную жизнь. К примеру, в Закарпатье пока так и не состоялось гражданское общество, здесь минимальный контроль населения за распределением средств местных бюджетов, не видны антикоррупционные движения, поддерживаемые «снизу».
ИТОГО ОТ ПОЕЗДКИ
Здесь строят шикарные особняки даже представители таких слоев населения, которые в Киеве или Харькове способны претендовать разве что на покупку «двушки» где-то неблизко от метро. Закарпатье — это свой микробизнес почти у каждого второго. Причем с равной степенью вероятности таким микробизнесом может оказаться микроотель на пару-тройку номеров, сверхмелкая контрабандная торговля или ремонтно-строительные услуги.
Здесь людям наплевать на центральную власть, но не наплевать на текущие от нее субсидии. А сепаратизмом здесь не увлекаются не столько из боязни правоохранителей, сколько от лени.
И да, инвесторов здесь ждут. Точнее так: ждут инвесторских денег, а устанавливаемые инвесторами порядки — нет.
