Корреспондент: Казаки-разведчики. С XVII века украинские казаки активно пользовались разведкой
В 1557 году князь Дмитрий Вишневецкий, пытаясь заручиться поддержкой московского царя Ивана Грозного, отправил к нему «три языки крымских». Так в московских летописях называли пленных татар, захваченных казаками во время вылазки в тыл. Эта запись считается первым упоминанием о казацких разведчиках.
Как свидетельствуют более поздние источники, этим мастерство запорожцев не ограничивалось. Во время восстаний 1591-1596 годов они уже не только брали «языков», но и имели свою агентуру в тылу врага.
В мае 1596-го наличие своих людей в польском обозе помогло гетману Северину Наливайко сорвать нападение поляков с тыла. Использовал он и метод троянского коня.
В мае 1594-го войска повстанцев подошли к хорошо укреплённому городу Гусятину на Подолье. Наливайко отправил к местному уряднику Кржидовскому бывшего слугу его родственников-шляхтичей. Тот сообщил, что его послали вперёд хозяева, которые вот-вот будут, попросил приготовить для них завтрак и встретить их за городом.
Гостеприимный урядник сделал всё, как просили, а за воротами его встретила толпа казаков, которая тут же ворвалась в крепость. Кроме горячего завтрака, в распоряжении Наливайко и его соратников оказалось более 300 единиц огнестрельного оружия с порохом и пулями, а также приличная сумма денег.
И всё же, по мнению историков, тогдашние предводители казаков ещё не умели использовать возможности разведки. Руководители повстанческих отрядов очень мало знали о замыслах противника, не обменивались разведывательной информацией, а самое главное —недооценивали деятельность вражеских агентов. Исключением был разве что Наливайко, о котором польская разведка с досадой сообщала, что он «ни одному полковнику не говорит, что через час собирается сделать».
В 20-30-е годы XVII века по Украине прокатилась волна казацких восстаний, в ходе которых не обошлось без использования бойцов невидимого фронта
Но в 20-30-е годы XVII века по Украине прокатилась волна казацких восстаний, в ходе которых не обошлось без использования бойцов невидимого фронта. В 1625-м казаки под руководством Марка Жмайла схватились с 20-тысячной польской армией на Черкасчине. Кровопролитный бой длился весь день, после чего поляки отступили, понеся серьёзные потери.
На следующий день польское командование планировало перейти в генеральное наступление, о котором казакам сообщил перебежавший к ним гайдук Сивницкий. Оценив ситуацию, Жмайло незаметно для поляков перебросил свою армию в более выгодное место у Курукового озера. Здесь казаки смогли выстоять в боях и заставить противника пойти на переговоры.
Во время восстаний 1630-х годов казацкие гетманы Тарас Трясило, Павел Бут, Яков Остряница и другие рассылали своих агентов с универсалами-призывами к населению подниматься против польских властей. Часто такими разведчиками становились священники и монахи.
Подсадные утки
Но активнее всего использовал «бойцов невидимого фронта» Богдан Хмельницкий. Уже зимой 1648 года, сразу после избрания его гетманом на Сечевой Раде, Хмельницкий разослал опытных казаков по украинским землям с призывами брать в руки оружие и переходить на его сторону. Агитация оправдала себя: многолетний произвол магнатов и шляхты превратил Украину в пороховую бочку, и гетману осталось только зажечь фитиль.
Активнее всего использовал «бойцов невидимого фронта» Богдан Хмельницкий
Уже в марте в регионах начались массовые выступления населения, которое к тому же стало активно закупать оружие и боеприпасы. Это позволило гетману выиграть время, которое он потратил на формирование армии и переговоры с Крымским ханством.
Не менее активно работали агенты Хмельницкого и среди реестровых казаков, служивших в рядах польской армии. Под влиянием их агитации реестровцы приняли сторону повстанцев, что помогло гетману выиграть первую битву Национально-освободительной войны под Жёлтыми Водами.
В другой удачной для украинской армии битве, под Пилявцами, разведка тоже сыграла непоследнюю роль.
В плен к полякам «случайно» попал казак, переодетый священником, под пытками рассказавший им о приходе к гетману 40-тысячного татарского войска (на самом деле татар пришло всего 4 тыс.). Чтобы информация выглядела правдивее, Хмельницкий организовал прибывшим союзникам торжественную встречу, дав салют из пушек и мушкетов. Среди польской шляхты началась паника, которая во время боя переросла в массовое бегство.
Подставные «пленные» использовались и позже, о чём косвенно свидетельствуют польские источники
Такие подставные «пленные» использовались и позже, о чём косвенно свидетельствуют польские источники. Как вспоминал шляхтич Станислав Освенцим, один из участников битвы под Берестечком в 1651 году, «у нас скупились на расходы для посылки лазутчиков, полагаясь исключительно на захваченных языков, поимкою которых беспрестанно утомляли войско, они же никогда не показывали правды».
Как правило, такие разведчики живыми к своим уже не возвращались, но бывали случаи, когда им удавалось поводить противника за нос.
Украинскому историку Валерию Степанкову удалось найти информацию о том, что во время битвы под Берестечком к полякам попал некий сотник Богдан, который добровольно «выдал» им ценную информацию и убедил короля в своей верности Речи Посполитой.
Обрадованный польский монарх отправил его на разведку в казацкий лагерь, приказав выдать ему 100 червонцев, лошадь и пропуск. Но возвращения «двойного агента» он так и не дождался: вернувшись к своим, Богдан тут же доложил тёзке-гетману о своих приключениях и обстановке в лагере противника.
В тылу врага
Ещё активнее работала разведка в тылу. Из польских источников того времени известно, что у Хмельницкого были доверенные люди в каждом населённом пункте. Именно благодаря таким связям полковнику Максиму Кривоносу удалось летом 1648 года взять хорошо укреплённые города Немиров, Погребище и Полонное.
Из польских источников того времени известно, что у Хмельницкого были доверенные люди в каждом населённом пункте
А в конце 1650-го и первой половине 1651-го руководителю казацкой разведки полковнику Стасенко удалось перебросить в Галичину и Польшу около 2.000 агентов. Их задачами были сбор разведывательной информации, подготовка диверсий и восстаний.
Как и у коллег из других стран и эпох, у украинских разведчиков тоже случались провалы. Сегодня показания таких агентов служат для историков ценным источником.
Так, в июле 1648 года в Галиче польские власти задержали Ярему Концевича, который рассказал о методах конспирации своих коллег. Один из них, по фамилии Гжибовский, выдавал себя за вернувшегося из турецкого плена и просил денег для выкупа. Другой, некий Островский, просил милостыню, путешествуя на коляске в сопровождении двух обезьян.
Об использовании нищих в качестве агентуры сообщал полякам и другой разведчик, Ворожбилович. По его словам, весной 1651-го в Польшу было отправлено 150 разведчиков «с протянутой рукой».
В конце 1650 года польские дипломаты, общавшиеся с гетманом, забеспокоились: Хмельницкий «слишком много знает», причём его источники информации явно находятся в Варшаве
В конце 1650 года польские дипломаты, общавшиеся с гетманом, забеспокоились: Хмельницкий «слишком много знает», причём его источники информации явно находятся в Варшаве. Под подозрение польских властей попал камергер короля Василий Верещага. При обыске в его квартире обнаружили переписку с Хмельницким.
Разведчик оправдывался: эти грамоты не его, а киевских монахов, побывавших в Варшаве во время заключения Зборовского договора. На какое-то время его оставили в покое. Чтобы вернуть доверие короля, Верещага даже предоставил ему якобы перехваченную грамоту Хмельницкого, адресованную трансильванскому князю Ракоци.
Но бдительные магнаты обнаружили, что грамота подделана самим разведчиком, а очередной обыск ещё раз подтвердил подозрения в шпионаже. Верещагу арестовали и заключили в крепость Мальборк. Дальнейшая его судьба неизвестна —по одной из версий, разведчику удалось сбежать, по другой, его казнили.
Игры патриотов
Конечно, Хмельницкому тоже приходилось держать ухо востро. Причём в отношении не только Польши, но и «братской» Московии. Уже летом 1648 года казацкая сторожевая служба несколько раз перехватывала переписку между московскими пограничными воеводами и брацлавским воеводой Адамом Кисилём, позже ставшим представителем Речи Посполитой на переговорах с Хмельницким. В одном из таких писем сообщалось о возможном вторжении московских войск в Украину.
Хмельницкому тоже приходилось держать ухо востро. Причём в отношении не только Польши, но и «братской» Московии
Несмотря на задержания, визиты московских «туристов» не прекращались, а в сентябре 1649-го гетман уже открыто обвинил в шпионаже посланцев путивльского воеводы, приехавших к нему для переговоров. Следующей весной Хмельницкий приказал обыскивать всех московских купцов, приезжающих в Украину. К концу года контроль стал еще жёстче: пограничные воеводы сообщали царю, что на украинской границе обыскивают даже нищих и поэтому с «тайными письмами» не проедешь.
Ещё более ожесточённая борьба развернулась у Хмельницкого с польской разведкой. Его неоднократно пытались отстранить от власти, а то и физически уничтожить. Например, прибывший в марте 1649-го на переговоры с гетманом польский посол Смяровский попытался завербовать старшин из окружения Хмельницкого, обещая им земли и привилегии. Четверо согласились, а пятый доложил гетману о заговоре. За свои действия посол поплатился жизнью, а старшин бросили в тюрьму.
В марте 1650 года на гетмана было совершено покушение. Группа завербованных польскими агентами казаков попыталась убить Хмельницкого на пасеке, где он любил отдыхать
А в марте 1650 года на гетмана было совершено покушение. Группа завербованных польскими агентами казаков попыталась убить Хмельницкого на пасеке, где он любил отдыхать. Но один из пасечников сумел незаметно уйти и сообщить об опасности. Неудавшихся киллеров арестовали.
После Переяславской Рады польская агентура попробовала завербовать брацлавского полковника Ивана Богуна, отказавшегося принимать присягу на верность царю. Украинскому полководцу пообещали гетманскую булаву и различные привилегии, а взамен требовали повести свой полк на помощь польским войскам, как только они начнут наступление.
Богун попросил не спешить — мол, надо договориться с казаками. А сам доложил о вербовке гетману и начал готовить свой полк к обороне. Вместо дружеской встречи с хлебом-солью польская армия получила бой под хорошо укреплённой Уманью, взять которую так и не смогла.
Об охоте украинской разведки на польскую элиту известно меньше. Летом 1648-го Хмельницкий пытался организовать убийство князя Иеремии Вишневецкого — одного из видных политических деятелей Речи Посполитой
Об охоте украинской разведки на польскую элиту известно меньше. Летом 1648-го Хмельницкий пытался организовать убийство князя Иеремии Вишневецкого — одного из видных политических деятелей Речи Посполитой, о чём упоминал сам князь в личной переписке.
А в июне 1653-го, узнав из захваченной переписки о плане собственной ликвидации, гетман попытался захватить в плен польского короля Яна Казимира. На поимку монарха было брошено несколько сотен казаков, попытавшихся перехватить его во время поездки к польскому обозу. Но королю удалось опередить их всего на полчаса и выскользнуть из ловушки.
Смерть украинского гетмана в 1657 году прервала эти шпионские игры. Теперь казаки уже воевали не с внешними врагами, а друг с другом, постепенно проигрывая своё самое главное завоевание — свободу.
***
Этот материал опубликован в №34 журнала Корреспондент от 29 августа 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
