Меркель и Путин подталкивают Лукашенко к диалогу. Это реально?
В течение нескольких дней лидеры Германии и России выступили за диалог в Беларуси. При этом президент РФ Владимир Путин призвал власти в Минске начать его даже с оппозицией, не пояснив, правда, кого к таковой относит. Резкий ответ Александра Лукашенко не заставил себя долго ждать. О возможности диалога в Беларуси, условиях для него, потенциальных участниках, конечной цели и отличиях "диалога" от "переговоров" DW поговорила с экспертами и представителями белорусской оппозиции.
Возможен ли сейчас диалог в Беларуси?
Андрей Елисеев, сооснователь и академический директор варшавского исследовательского центра Eurasian States in Transition (EAST), не считает, что реальный диалог властей Беларуси с оппозицией возможен, особенно сейчас. "Во-первых, все основные оппоненты Лукашенко официально причислены к террористам. Во-вторых, наступает период так называемого публичного обсуждения новой конституции. Лукашенко нужно безболезненно пройти этот этап и провести референдум. И уже после утверждения конституции он может создать некую видимость диалога", - пояснил Елисеев в интервью DW. И добавил, что, с другой стороны, оппозиция не считает Лукашенко легитимным президентом.
Сам Лукашенко в интервью ВВС заверил, что с "беглыми и предателями", находящимися за рубежом, никаких переговоров не будет.
То же самое мы можем сказать и о нем, парирует Франак Вечерко, советник лидера демократических сил Беларуси Светланы Тихановской. По его словам, переговоры с Лукашенко вряд ли имеют смысл, а "разговаривать стоит с теми в номенклатуре, кто видит будущую Беларусь свободной и демократической страной".
Денис Мельянцов, координатор программы "Внешняя политика Беларуси" Совета по международным отношениям "Минский диалог", соглашается, что диалог сегодня невозможен, но по-другому объясняет, почему: "Белорусские власти полностью стабилизировали ситуацию внутри страны, никакой протестной уличной активности не наблюдается. Масштабной угрозы политическому строю, такой как в августе-сентябре прошлого года, уже нет. Поэтому власти не видят причины и предмета переговоров с заграничным оппозиционными центрами. Сейчас вероятность таких переговоров минимальная с момента начала протестов".
Что нужно для диалога?
В свою очередь советник Тихановской Франак Вечерко называет стабилизацию в Беларуси мнимой. Режим, по его мнению, чувствовал себя уверенно еще весной, но потом случился захват самолета Ryanair и искусственно созданный миграционный кризис, за решетку были брошены еще 350 политзаключенных, Виктор Бабарико и Мария Колесникова получили огромные тюремные сроки.
"Поэтому его контроль (над обществом. - Ред.) снова уходит, только теперь не из-за уличных протестов, а из-за того, что внутри системы все больше нелояльных, которые не хотят делить ответственность за преступления Лукашенко", - отметил Вечерко в беседе с DW. Такие настроения, по его наблюдению, усиливаются не только среди бизнеса, но и среди чиновников, включая уровень министров: "Наша задача - эти процессы подогревать".
Диалог в Беларуси, уточняет Андрей Елисеев из варшавского исследовательского центра EAST, может начаться в случае реального ослабления позиций Лукашенко, когда его политическая и финансовая поддержка со стороны России сильно уменьшится по сравнению с текущей. По выражению Елисеева, "когда Путин говорил про белорусскую оппозицию, он, вероятно, имел в виду исключительно пророссийские силы, нежели реальных политических противников Лукашенко, вроде экс-банкира Бабарико".
Переговоры в понимании Лукашенко
Между тем у Александра Лукашенко есть свое видение настоящих переговоров. Упомянув в интервью BBC Юрия Воскресенского, руководителя так называемого "Круглого стола демократических сил" (КСДС), Лукашенко заявил, что такие переговоры уже идут: "С оппозицией мы не просто ведем переговоры, мы с оппозиционерами, которые, кстати, сидели на Окрестина (улица в Минске. - Ред.), в СИЗО, они сегодня формируют свою партию. У них отличная от моей точка зрения, они видят Беларусь в каком-то плане по-другому. Но они не предатели, и они на ваши (Запада - Ред.) деньги в стране не живут".
По мнению Елисеева, белорусские власти продвигают "Круглый стол демократических сил" Воскресенского, чтобы создать иллюзию существования так называемой конструктивной оппозиции, которая на самом деле полностью подконтрольна режиму. "Это советская практика, применяемая Минском, - подчеркивает Елисеев и поясняет. - Создаются формально независимыми молодежные, женские и иные организации, якобы представляющие гражданское общество. На деле же их руководство тщательно отбирается президентской администрацией, а действия полностью контролируются Лукашенко".
Франак Вечерко еще жестче оценил инициативу Юрия Воскресенского: "Каждый диктатор создает себе карманных оппозиционеров, с которыми ведет разговоры".
Теоретически начало реального диалога в обществе могло бы улучшить отношения Минска с Западом, но оно не приведет к автоматическому снятию санкций, предупреждает Денис Мельянцов из "Минского диалога". При этом власть будет серьезно ослаблена и ее имидж в глазах сторонников упадет, а оппозиция, напротив, повысит свой статус.
Мельянцов признает, что какой-то диалог Беларуси, безусловно, нужен, так как в нынешнем мобилизационном состоянии, когда сохраняется высокий уровень репрессий против инакомыслящих, правительству сложно существовать. "Нужно выходить на национальный консенсус, сворачивать репрессивные практики и агрессивную риторику госСМИ", - считает он.
Как сблизить позиции сторон?
Проблема в том, что Лукашенко и его оппоненты, по выражению Мельянцова, заняли настолько непримиримые позиции, что сложно говорить о поиске общего знаменателя: "Власти считают, что оппозиция подрывает белорусскую государственность и независимость, а оппозиция предварительным условием называет уход Лукашенко и полное переформатирование страны".
Что может сблизить позиции сторон, ныне столь полярные? Сейчас это крайне сложно, констатирует Франак Вечерко: "Мы считаем, что главной целью переговоров должно быть проведение новых выборов. Для другой стороны это риск сразу потерять все. И здесь вопрос - удастся ли нам предложить сценарий, при котором при проведении выборов интересы (представителей номенклатуры. - Ред.) тоже соблюдаются".
И Лукашенко, и его противники термины "диалог" и "переговоры" используют, как правило, как синонимы. А вот Франак Вечерко вкладывает в них разный смысл. Диалог, по его выражению, - это когда белорусы сами должны решить свое будущее, а переговоры - скорее последняя стадия диалога, когда уже есть конкретная цель, чего мы хотим достичь.
"Это когда за стол садятся все - представители белорусского бизнеса, номенклатуры, политических партий, Координационного совета, политические лидеры, которые сейчас в тюрьмах, и, возможно, Лукашенко. Когда все будут на свободе, и мы четко будем знать, зачем нам эти переговоры и куда мы хотим прийти, тогда это будет иметь смысл. Пока что это все - имитация и смысла особого не имеет", - подчеркнул советник Тихановской.
Он также указал на важность того, что в телефонном разговоре со Светланой Тихановской и.о. канцлера Германии Ангела Меркель (Angela Merkel) вновь однозначно высказалась за диалог в Беларуси и за новые выборы как способ разрешения кризиса в стране. "Наши позиции с Меркель, с Германией и Евросоюзом здесь полностью совпадают", - подвел итог Вечерко.
