Корреспондент: Речной режим. Государственная граница
На границе Хмельницкой и Тернопольской областей много сел-тезок. Вот Кудринцы Каменец-Подольского района, а вот — Борщевского. Вот райцентр Гусятин, а вот — одноименное село Чемеровецкого района. Шидловцы, Боднаровка, Подпилипье, Тарноруда — все в двух экземплярах, словно сиамские близнецы. А между ними — река Збруч, служившая границей со второго раздела Речи Посполитой в 1793 году по начало второй мировой войны в 1939-м.
В наши дни коровы переходят мелкую речку-границу по несколько раз за день — для них никакой она не кордон, а место водопоя. Но для людей полторы сотни лет в качестве кордона не прошли бесследно: граница чувствуется и сегодня. Это не банальная грань двух областей — это тектонический разлом в украинской ментальности.
На хмельницком берегу реки каждую весну заботливо подкрашивали серебрянкой бюсты Ильича и прочих Тельманов и Марксов, стоящие у сельсоветов. На тернопольской стороне коммунистических кадавров давно заменили кенотафы — насыпные могилы сечевым стрельцам. Храмы тут преимущественно греко-католические, архитектурой немного поизящнее, чем церквушки-новострои на соседнем берегу.
Петух на три державы
Вытекающий из болот за селом Токи Збруч стал границей почти случайно. Во время второго раздела Польши кордон должен был пройти по некой речушке Подгорец, неизвестной тогдашним картам. Польский посол Михал Тымовский даже подавал рекламацию: в документах вначале говорилось про реку Podgorze, позже — про Podgorzec. Но в итоге провели по Збручу.
Свидетелей того, как граница охранялась “за царя”, в живых уже не осталось, а вот период между Первой и второй мировыми войнами многие пожилые люди еще помнят. В марте 1921 года кордон между СССР и Польшей был установлен на конференции в Риге. Он тянулся на 1.412 км, а на территории современной Украины пролегал по реке Случь, болотам Полесья в околицах Звягиля (сейчас — Новоград-Волынский), сворачивал на юг у Острога — ну а дальше шел по Збручу до его впадения в Днестр у села Окопы Святой Троицы (сейчас — Окопы).
В этом селе сходились в одной точке границы сразу трех держав — Советского Союза, Польши и Румынии. Говорили, что “в Окопах петух на три страны кричит”, и выражение это стало столь популярным, что в советские годы жестяной петух гордо высился неподалеку от въезда в пионерские лагеря Надежда и Мечта. В 1990-е он совсем заржавел, прохудился, стыдливо прятался в ветках соседней плакучей ивы.
Новую версию горластого петуха установили уже в ХХІ веке над въездным знаком Тернопольская область у окопской АЗС. Франтоватый разноцветный петушок смотрит куда-то за Днестр, на зеленые бессарабские холмы. А молодожены из окрестных сел приезжают на мост через Збруч для свадебных фотосессий.
На збручанских берегах, как в тех же Окопах, все еще торчат гнилыми зубами остатки средневековых замков. А вот приграничных столбов, стоявших тут 75 лет назад, не ищите — их нет.
С польской стороны столбы были высокими (до 3,5 м) и покрашенными в косые бело-красные полосы — в цвета флага Польши. С советской стороны полосы на деревянных столбах были красно-зелеными. Правда, вдоль Збруча пограничникам облегчила работу история. Так как граница тут проходила еще с конца XVIII века, разделяя владения Габсбургов и Романовых, кое-где сохранились старые железные австрийские столбы. Всего-то работы было — заменить на них таблички с гербом.
Пограничная застава в Окопах, по словам местных жителей, занимала старые замковые башни. Службу тут нес 14-й батальон КОПа (корпуса охраны пограничья) войска польского. Хотя архивные фотографии 1920-х годов с этой информацией спорят: на них видно дом с башней над мансардой с деревянным балконом.
Такие типовые заставы строили вдоль восточного кордона от вильнюса и до Окопов по проекту польского архитектора Тадеуша Новаковского. Другое фото демонстрирует гербы Польши и Подолья на валах близ ворот крепости в Окопах — ландшафтным дизайном тоже занимались солдаты КОПа.
Около Шидловцев Гусятинского района до сих пор существует небольшой карьер-каменоломня, где польские пограничники отлавливали “коммунистических диверсантов” с левого берега. “Диверсанты” чаще всего были отправившимися за лучшей жизнью колхозниками, которым осточертело светлое социалистическое будущее. Причем осточертело настолько, что не останавливал их даже страх перед советскими пограничниками — со стороны УССР рубежи охраняли более тщательно.
Когда в 1930-х в Украине начался голод, все больше народу пробовало сбежать на правый берег. А там священники призывали людей собирать продукты для голодающих. Один из обозов из десяти подвод с продуктами прибыл в Подволочиск. Люди просили советских пограничников если и не пустить их с телегами за Збруч, так хотя бы взять продукты, чтобы раздать нуждающимся. Пограничники факт голода в Украине отрицали и обоз завернули.
Окна под запретом
О том, что в самом начале хх века через Збруч переправляли ленинскую газету искра, напоминает мозаичная автобусная остановка в Гукове Чемеровецкого района. Остановка отражает не всю правду: газету через реку переправляли не идейные большевики, а предприимчивые контрабандисты, преимущественно выходцы из многочисленной еврейской общины местечка Скала-над-Збручем (сейчас — Скала-Подольская).
О контрабанде золота в Скале-Подольской рассказывают легенды. В них фигурируют золотые слитки, которые тамошние хозяйки до сих пор иногда находят в зобах гусей и уток: мол, в Збруче птица ныряла и где-то заглотнула драгоценный кусочек. Но, согласно прессе того времени, иудейская община Скалы была очень бедной — даже кое-как сохранившиеся в городке две синагоги поражают своей скромностью.
Неоткуда было взяться такому количеству золота, чтобы оно губило водоплавающих птиц. Но контрабандисты были — несмотря на “стражницу” КОПа, разместившуюся в скромном домике у руин местного замка. Замок достоял до наших дней, а вот заставы давно нет.
Старожилы помнят и предтечу Берлинской стены — высокую каменную ограду вдоль советского берега реки в селах Кудринцы и Завалье (сейчас — Каменец-Подольский район). Найти хотя бы кусок стены в наши дни проблематично, хотя местные уверяют, что где-то они таки сохранились.
В Кудринцах кордон шел по живому, разделив две части села.У многих на польском берегу осталась родня, и, чтобы пообщаться с близкими, приходилось идти за село, где стены уже не было, и перекрикиваться через реку. Похожая судьба постигла и жителей Подпилипья, Бережанки и Збрыжа (села-тезки Каменец-Подольского и Борщевского районов).
Демаркационная линия — довольно условная, конечно же, — проходила посередине неширокого Збруча. Селяне могли плавать и стирать в реке, но не заходя на середину. Перешел невидимый кордон — пограничники стреляли без предупреждения. По крайней мере так следует из воспоминаний жителей этих сел.
А вот в уставе польских пограничников четко прописывалось: прежде чем применить оружие, к перебежчику следовало трижды громко обратиться и только тогда стрелять. С советской стороны тоже вначале следовал предупредительный выстрел в небо, а уже потом разрешалось бить на поражение.
Всего лишь за год, с 1 ноября 1926-го по 1 ноября 1927-го, польские пограничники задержали 9.509 перебежчиков из советского рая. в обратном направлении, к заветам ильича, устремились за тот же период 745 человек. 19 раз нелегалы открывали стрельбу по пограничникам, шесть раз банды нападали на пограничных территориях, трижды военные устраивали облавы и засады на бандитов.
Тогда же были ранены 34 нарушителя польско-советской границы. Двоих застрелили при переходе кордона. Еще пятерых — во время погони. От бандитских пуль погибли три польских пограничника. Им, кстати, самим запрещалось купаться в Збруче.
Но запрет нарушали — как от отчаянного желания искупаться, так и при попытках сбежать на территорию СССР. Дезертиров манили на советский берег разные вещи — кого любовь, кого дедовщина в казарме, а кого и иллюзия счастливой жизни, ведь агитаторы красочно описывали и зарплаты, и раздачу бесплатной земли перебежчикам.
Под запрет попали даже окна: в новых постройках их нельзя было делать в сторону границы, а уже существующие окна в зданиях следовало чем-то закрывать.
Территория пропаганды
Граница была и территорией максимальной концентрации пропаганды. Первый в околицах волочиска трактор каждое утро выезжал в поля над Збручем, чтобы на буржуазном польском берегу видели и завидовали успехам большевистского сельского хозяйства.
На правом берегу тоже не дремали: земли, заселенные этническими украинцами, надо было как-то полонизировать. Ведь даже отправленным сюда солдатам-пограничникам было понятно, как мало здешние поселения походили на польские села.
Замок на горе Стрелке в Кудринцах в 1930-е пограничники пробовали превратить в музей. Идея пришла в голову майору Мечиславу Стецевичу, считавшему, что полчаса в музее больше дадут в плане патриотического воспитания, чем долгая проповедь на плацу. Офицер инициировал реставрацию одной из замковых башен, а пока шли восстановительные работы, музей разместили в здании заставы.
Каждому посетителю вручали брошюрку, написанную майором Стецевичем, чтобы гость правильно все понял. Мечталось даже о каком-то перехвате археологических экспонатов у одного из местных музеев — обо всем этом говорилось в статье владислава Дзевановского Музей в Кудринцах, размещенной в журнале Bron i barwa (Оружие и цвет) в 1937 году.
Действовали на правом берегу и передвижные кинематографы, показывающие солдатам как развлекательные, так и пропагандистские ленты. Соскучившиеся по родному польскому языку пограничники часто организовывали при заставах самодеятельные театральные труппы или скидывались на покупку радиоприемника.
Во время государственных и религиозных праздников стражи границы приглашали жителей окрестных сел — тоже своего рода пропаганда. Сохранились фотографии 1934 года с празднования десятилетия заставы КОПа в Турильче: военные с овчарками позируют на фоне разрушенного дворца помещиков ивановских и идут бодрым парадом сквозь толпу селян.
Внимательность пограничников тренировали иногда весьма своеобразно: вдоль всей восточной польской границы осенью устраивали эстафеты с палочками, которые солдаты доставляли от заставы на заставу. Начинался марафон в Окопах, а заканчивался на берегу Балтики. Участие в нем приняли 6.040 человек.
На советском берегу Збруча, в селе Гусятин, выстроили колоннаду, на которой виднелся то ли лозунг, то ли угроза: Социализм сотрет все границы капитализма. Таким агитпроповским способом большевики намекали украинцам с другого берега на аркадию советской жизни.
Сегодня этот инструмент идеологии используется как раз правобережным Гусятином, райцентром на Тернопольщине, в качестве въездного знака. Гусей у него всегда много.
Сейчас между волочиском и Подволочиском установлен памятник в виде пограничного столба, а оба райцентра регулярно устраивают праздник Збруч — река единения. Делегации с хмельнитчины на них приходят с сине-желтыми флагами, тернопольчане несут красно-черные. Мутная збручанская вода размывает старый кордон, но иногда он все так же чувствуется.
***
Этот материал опубликован в №9 журнала Корреспондент от 7 марта 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
