Корреспондент: Экономист №1. Интервью с лауреатом Нобелевской премии по экономике Полом Кругманом
ПолуКругману, профессору Принстонского университета и лауреату Нобелевской премиипо экономике (2008), еще не приходилось читать лекцию в столь необычных условиях.
Вместолекционного зала - специально сооруженный шатер напротив Ливадийского дворца свидом на море. Вместо студентов и ученых - сливки украинского, европейского политикума,бизнесмены.
Такуюсмену декораций 58-летнему профессору обеспечил Виктор Пинчук, днепропетровскиймиллиардер и филантроп, который уже в восьмой раз провел в Крыму саммит YES - Ялтинская европейская стратегия.
Один из самых известных экономистов мира, который в своих книгах предсказал ряд глобальных финансовых кризисов, свой дар пророчества старается применить, влияя на экономическую политику американского президента Барака Обамы.
Один из самых известных экономистов мира,который в своих книгах предсказал ряд глобальных финансовых кризисов, свой дарпророчества старается применить, влияя на экономическую политику американскогопрезидента Барака Обамы.
По словам Кругмана, антикризисная программадемократов (повышение налогов, ликвидация ряда льгот для корпораций и физлиц свысокими доходами, сокращение финансирования соцпрограмм и т. д.) будетпродуктивной. Но только в том случае, если глава Белого дома будет решительнопродвигать через парламент непопулярные в стране идеи.
Кругман уверен, что ЕС объявит дефолт Греции и эту страну выведут из еврозоны
Кругман уверен, что ЕС объявит дефолтГреции и эту страну выведут из еврозоны. Но для того чтобы гарантированно избежатькатастрофы, Европейский центральный банк должен быть готов в любой момент выкупитьоблигации падающих экономик Италии и Испании.
Винтервью Корреспонденту нобелевский лауреат и постоянный автор аналитическихколонок в The New York Times рассказал, как украинским властям избежать кризисаи почему политики редко прислушиваются к его идеям.
- В книге Либеральная совесть вынаписали, что роль интеллектуала в обществе заключается не столько в том, чтобыпредлагать хорошие идеи, сколько в том, чтобы оберегать общество от плохих.Насколько вам это удается?
- Это я написал давненько. И долженсказать, что ситуация изменилась и мы прежде всего нуждаемся в хороших идеях. Раньшеэкономика развивалась относительно нормально до тех пор, пока кто-то не делалчего-то глупого. Но, к сожалению, сейчас мы должны сделать что-то очень умное, чтобыона заработала. В целом, если оценивать мои действия, то в войне против плохихидей я, похоже, проигрываю - они продолжают распространяться.
- В своей книге вы практически спрогнозировалинынешний кризис. Каков ваш прогноз относительно дальнейшего развития ситуации?
- Я на самом деле очень обеспокоен тем,что кризис настолько затянулся. Но в принципе я не предрекаю катастрофы и невижу оснований говорить о возможном коллапсе всей Европы. Я бы хотел отметить,что тут нужно говорить не о возможной новой волне финансово-экономическогокризиса, а о том, что мы надолго можем застрять с очень высокой безработицей инизким ростом экономики. Это может затянуться лет на десять.
- Но почему ситуация так долгоухудшается? На нее просто неадекватно реагируют правительства?
- Главная причина в том, что это был огромнейшийфинансовый шок. С 1930-х ничего подобного мы не переживали. Когда отдельныестраны сталкивались с кризисом, чтобы совладать с ним, они зачастую увеличивалиэкспорт. Если мы посмотрим на [Южную] Корею в 1998-м или на Швецию в 1994-м, тоони восстанавливали свои экономики путем увеличения экспорта в те страны, гдекризиса нет. Но сейчас, когда весь мир в кризисе, этот путь оказался закрытым. Традиционныйспособ не работает.
- Как вы оцениваете то, что сейчас делаетукраинское правительство в контексте борьбы с кризисом?
- Ваша страна имеет экспортно ориентированнуюэкономику, продает сталь, цена на которую очень привязана к ситуации на мировыхрынках. Поэтому Украина зависит от этих взлетов и падений цен. Но сейчас непохоже на то, Украина находится на пороге кризиса, и это хорошо.
- И все-таки, какой совет вы могли быдать нашему правительству, чтобы мы на этом пороге не оказались?
- Главное это не иметь большихзадолженностей. Помимо этого, страна, которая сохранила гибкость иманевренность, в меньшей степени будет затронута кризисом. Сейчас Украина ведетпереговоры об экономической интеграции с Европой. Я полностью поддерживаюторговую интеграцию, она обязательна, а вот с валютой [введение евро] я быподождал.
- Что бы вы посоветовали украинцам?
- Как бы старомодно ни звучало, но бытьаккуратными и обходительными в финансовых вопросах. Это заблуждение - считать,что хорошие времена никогда не закончатся. Многие думали, что цены на жильемогут только расти, что у них всегда будет хорошая работа, но это не так. Я знаю,что и украинцы брали кредиты, не имея гарантий. Не нужно много тратить, делатьинвестиции и брать кредиты, если вы в этом ничего не понимаете.
- Как вы считаете, что может статьглавным преимуществом Украины?
- У вас есть ресурсы, население и прекрасноегеографическое положение. Это преимущество - быть частью большой европейскойплощадки. Я хочу верить, что через поколение вы будете уже полноценнойевропейской экономикой. У Украины есть для этого все составляющие.
- Может ли страна стать процветающей безстратегии продвижения своих сильных сторон?
- Это не всегда залог успеха. Если посмотретьна более-менее нормально развивающиеся страны, то почти все из них поднялись восновном через децентрализацию.
Конечно, хорошо, когда правительстводумает, как развивать страну, и привлекает под это прямые инвестиции, но это необязательно.Один из наиболее показательных примеров в этом плане - Южная Корея. Ещекаких-то 50 лет назад она была очень бедной страной, а сейчас - одна избогатейших. И если посмотреть на то, как это было достигнуто, то вы увидите,что Корея в итоге экспортирует точно не то, что определило правительство какперспективное направление экономики. Главное, что правительство обеспечило всеминфраструктуру и возможности для развития.
- Еще в 2003-м в своей книге выподметили признаки кризиса 2008 года. По сути вы предупредили всех онадвигающейся угрозе. Почему политики глухи к вашим советам?
- Тут не все так неоднозначно. Например,я общаюсь с нынешней администрацией [президента США]. Это не так, как было с ДжорджемБушем, команда которого ни разу не спросила меня, что я думаю.
Ответ на ваш вопрос состоит в том, чтосейчас мы имеем экстремальную ситуацию, требующую радикальных действий. А ониочень непросты для политика. Обама - хороший и вежливый человек, думаю, чтокакой-то агрессивный ответ это не его стиль.
- Но чего он боится? Если он понимает,что от его действий зависит в буквальном смысле будущее мира, как тут можнобыть вежливым?
- Я симпатизирую моему президенту. Он насамом деле слушает людей, но, к сожалению, не всегда то, что ему говорят, -правильно. К тому же США не диктатура, у нас парламентская система, лидер неможет просто так решить, какой будет политика, поскольку его действия требуютодобрения конгресса.
Поэтому он должен быть не только практичнымс точки зрения экономики, но и жестким с точки зрения политики. Обама попыталсяпровести большой антикризисный пакет путем поиска компромисса, у него была сложнаяполитическая тактика, и он не смог довести дело до конца. Что я могу сказать? Ябыл огорчен. Я и многие другие часто встречались с администрацией и говорили, что"вы должны действовать сильнее", но этого не произошло.
- Возможно, выход из ситуации в том,чтобы вам самому пойти в политику?
- Я пишу для The New York Times - у менясамая значимая позиция в мире. Мой голос звучит, думаю, даже громче, чем еслибы я был в администрации.
- Да, но, будучи в политике, можновлиять на процесс, а не только говорить.
- У меня есть друзья в администрации, у нихощущение, что они имеют меньше влияния, чем я. Думаю, что нахожусь в правильномместе и делаю максимально, что могу.
- Иными словами, политики неприслушиваются к вашим советам, потому что в экономике сейчас больше политики.
- Думаю, они делают неправильно, решаябыть политически вежливыми, вместо того чтобы быть политически смелыми. Последствиятого, что они недостаточно агрессивны, очень плохи даже в понимании политики. Этото, что мы имеем сейчас.
- Вы были непримиримым критиком Джорджа Буша.С Обамой ситуация лучше?
- Буш хотел изменить Америку, по моемумнению, в худшую сторону. У нас с ним фундаментальная разница в ценностях.Обама же разделяет мои ценности и взгляды, я поддерживаю то, что делает он. И вбольшинстве случаев моя роль заключается в том, чтобы критиковать его за то,что он не полностью делает такие вещи.
- Не могу не спросить о Нобелевскойпремии. Это была ваша цель?
- Думаю, нет. Я знаю людей, которыетратят жизнь на мысли о том, где и когда они получают свою Нобелевскую премию.Но это полное безумие. Я старался всю жизнь не думать об этом. Конечно, она нестала для меня полной неожиданностью, поскольку мое имя упоминалось в качествепретендента несколько лет. Но я не знал, что это произойдет.
Комичность ситуации заключается в том,что, когда мне позвонили, я сначала был уверен, что это розыгрыш. Второй звонокприняла моя супруга. Мы тогда с ней вместе как раз писали книгу. Она подняли трубкуи сказала: "Замечательная новость, но у нас нет на это времени". Это было оченьсмешно. Сама же премия способствовала тому, что на месяц люди пересталиговорить мне о том, как я глуп, но потом все вернулось на круги своя.
- Какова ваша цель сейчас?
- Я стараюсь сделать политику лучше. Дляменя большой вызов - нынешняя экономическая ситуация. И я хочу, чтобы у нас витоге был нормальный результат.
- Вы приближаетесь к этому?
- Нет. Ты стараешься, чтобы происходилихорошие вещи, а на самом деле максимум, что у тебя получается, - остановитьплохие.
***
Этот материал опубликован в №37 журналаКорреспондент от 23 сентября 2011 года. Перепечатка публикаций журналаКорреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материаловжурнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можноознакомиться здесь
