Корреспондент: Повстанческая любовь. Особенности подпольного брака - архив
"Разрешение на женитьбувыдает только окружной проводник [руководитель].Будущая жена подпольщика обязательно должна пройти проверку Службыбезопасности, быть морально устойчивой и не мешать в работе подпольщику", - стаких слов начинается инструкция Службы безопасности (СБ) Украинскойповстанческой армии (УПА), которую стали распространять среди подпольщиков вконце 1940-х годов.
Это короткое наставлениевозникло в ответ на действия советских спецслужб, пытавшихся всеми средствами,в том числе и с помощью женщин, ослабить силы ушедших в лес националистов.
Инструкция для борцов ссоветским режимом точно отображает сложности, которыми сопровождались любовь ибрак на нелегальном положении. Быть семейной парой в таких условиях - это былане роскошь, а тяжелое испытание, связанное со смертельным риском для супругов иих детей.
Женщины в военномположении
Ни Организация украинских националистов (ОУН), ни УПА никогда небыли монашескими орденами - в обеих организациях состояли женщины, работавшиеили воевавшие наравне с мужчинами.
Более того, по данным Оксаны Кысь, исследовательницы повстанческогодвижения, после того как в Западной Украине в 1944 году произошла смена власти- советские войска выбили оттуда немцев, - руководство ОУН-УПА приняло рядрешений о более активном привлечении представительниц прекрасного пола к работе.
В результате в ряды подполья влился значительный женский контингент."Призывницы" становились врачами, медсестрами, курьерами, связными, штабными служащими,пропагандистками, а некоторые из них дорастали даже до командных должностей.
С учетом того что основную часть повстанцев составляли молодые людив возрасте от 16 до 30 лет, такой наплыв женщин дал толчок к возникновению в сределесных воинов амурных отношений и, как следствие, созданию семейных союзов.
Руководители националистов, в особенности командование повстанческойармии, не слишком приветствовали "неуставные отношения": дисциплина на войне быладля них превыше всего. Поэтому в уже упомянутой инструкции СБ УПА нашлось местои для таких наставлений: "Мужчина-подпольщикне должен ходить к женщинам по личным делам. Если же идет к женщинам послужебным делам, то должен брать с собой свидетеля. Машинисток и пропагандистокчаще проверять в отношении честности и моральной стойкости".
Финал этой "заповеди" былпод стать ее началу: "Мужчина, которого деморализует женщина, будет наказанпонижением в должности".Однако жизнь брала свое - подпольщики и венчались, и игралисвадьбы.
В этом смысле у членов ОУН были преимущество перед бойцами УПА - руководствоорганизации разрешало им проводить церковные и гражданские обряды, если появляласьтакая возможность. Да и вести совместную семейную жизнь тоже не возбранялось.Хотя первым лицам ОУН все же приходилось быть осмотрительными и скрывать своиотношения: любые родственные связи могли использовать враги.
Свой брак скрывали поэт ОлегОльжич-Кандыба, видный деятель ОУН(м), и его супруга Катерина Билецкая. Вавгусте 1943-го они обвенчались, после чего Кандыба взял с жены и свидетелей бракосочетанияобещание не рассказывать посторонним об их союзе. Молодожены даже жить сталираздельно, на людях сторонясь друг друга.
Осторожность оказалась нелишней:когда немцы в январе 1944-го арестовали главу ОУН(м) Андрея Мельника, его местозанял Ольжич, тоже вскоре задержанный нацистами на частной львовской квартире.А вот Билецкая избежала ареста, накануне уехав к родителям в Прагу.
Там в конце июля, черезполтора месяца после гибели супруга в нацистском концлагере Заксенхаузен, она иродила сына. Новорожденного записали на девичью фамилию матери, и лишь поокончании Второй мировой войны, предъявив брачное свидетельство, много лет скрываемоеот чужих глаз, Билецкая вернула сыну отцовскую - Кандыба.
Тайные узы
Тем временем бойцы повстанческой армии, скрывавшиеся в лесах илитайных убежищах - "криївках",в силу своего положения зачастую не могли себе позволить даже венчания, неговоря уже о такой роскоши, как нормальная семейная жизнь.
Любые брачные союзы в условияхлеса переставали быть частным делом - разрешение на них члены УПА должны былиполучать у начальства. Рядовым бойцам и командирам низшего звена его мог выдатьокружной проводник УПА, а более высокому начальству - краевой.
Руководители отдельныхПроводов одобряли свадьбы без особых проблем, если речь шла о браке междуповстанцами - мужчинами и женщинами "лесной армии". Куда труднее было добиться разрешенияначальства, если речь шла о "смешанном" браке, когда жених был воином-подпольщиком,а его избранница находилась на легальном положении.
Такие пары Провод УПАпроверял с особой тщательностью, пытаясь выяснить, не станет ли невестауговаривать будущего мужа выйти из подполья, не является ли она тайныминформатором советского Министерства госбезопасности (МГБ).
Лишь немногие из получившихдобро на брак могли позволить себе церковный обряд. Подобные если исовершались, то лишь в глухих селах или в случаях, когда священник соглашалсяприйти в лес.
Свадьбы командиров УПАпроходили под усиленной охраной. Так, венчание полковника Василия Галасы и егоизбранницы подпольщицы Марии Савчин охраняли две сотни бойцов.
К слову, "лесные воины", какправило, не регистрировали союзы в официальных органах власти, что и неудивительно для воюющих повстанцев.
После свадьбы, какой бы онани была, испытания для молодых не заканчивались. Решившись жить вместе в лесу, ониуже не могли покинуть компанию боевых товарищей и вынуждены были постоянно оставатьсяу них на виду. Попытки же "пожить на стороне" воспринимались руководством какпредательство.
Подпольщица ДарияМалярчишин-Шпыталь в своих воспоминаниях описала историю одной молодой парыповстанцев. Парень и девушка решили перезимовать отдельно от своегоподразделения и ушли к родственникам, у которых заблаговременно выкопали тайноеубежище. Когда с наступлением весны пара вернулись в лес, ими тут жезаинтересовалось СБ, подозревая, что молодоженов могли завербовать советскиеспецслужбы. Малярчишин-Шпыталь писала, что ей было по-человечески жаль ребят,которых СБ, вероятно, ликвидировала: парочка слишком быстро исчезла послесвоего возвращения.
С 1950 года повстанцы сталиеще строже относится к любовным союзам, решив, что брак на войне - это лишнийриск. Как раз в это время советские спецслужбы начали активно практиковатьрепрессии по отношению к родственникам подпольщиков. В частности, сотрудникиМГБ активно обрабатывали женщин, поддерживавших отношения с "лесными братьями",стараясь их если не завербовать, то помочь убедить мужчин в необходимости выйтииз подполья. Особым вниманием спецслужбы "одаривали" жен повстанческих вожаков.
Савчин в своей книгевоспоминаний рассказала, как после второго ареста ее обрабатывали представителиМГБ.
"Повлияй на него так, какможет женщина, когда она постарается, - описывала подпольщица доверительнуюбеседу с сотрудниками спецслужб, предлагавших ей убедить мужа выйти из леса. - Сделаетеэто - обеспечим вас хорошей квартирой и устроим на работу".
Эмгебисты тут же оговорились,что если Савчин, уйдя к мужу, останется с ним в лесном бункере, жизнь семейнойпары будет недолгой.
Подпольщица задания невыполнила - вернувшись в лес, она тут же рассказала повстанцам о своей"вербовке" и присоединилась к мужу.
Смертельныестрелы Амура
Любовь и брак в подполье,как предупреждали Савчин сотрудники МГБ, и правда были недолгими - война неоставляла шанса подпольщикам на долгую счастливую жизнь, зато в изобилииподбрасывала самые суровые испытания.
Находилось место дажероковой страсти. С подобной столкнулась Мария Штепа, бывшая связная УПА изгорода Черткова Тернопольской области. Во время войны она полюбила своего земляка,и хотя молодые люди хранили свои чувства на протяжении нескольких лет, их бракуне суждено было состояться. В 1946 году Штепу арестовали и осудили на десятьлет. Оказалось, что выдал подпольщицу отец жениха.
"Парень был из богатойсемьи, очень красивый - они [его родители]хотели богатую невестку", - вспоминала тернопольчанка.
Эта история выглядит почтисчастливой, если сравнивать ее с судьбами многих повстанческих жен.
Так, Антонина Король,супруга командира УПА Ярослава Мельника, не оставляла мужа в его борьбе, пройдяс ним через все тяготы повстанческой жизни. Даже близнецов, сына и дочь, онародила в тайном лесном "схроне". Малыши были такими же слабыми, как и мать,истощенная боевыми буднями.
Понимая, что в лесумладенцам не выжить, Король, переодевшись в крестьянскую одежду, попыталасьперенести сына к родственникам, жившим неподалеку, но в пути мальчик умер. Адочь она смогла передать сельской родне. Сама же Король застрелилась вместе смужем осенью 1946 года, окруженная в тайном бункере бойцами МГБ.
Савчин рассказывает другуюисторию - повстанца Нечая и его жены Галины. Оба скрывались в заблокированныхсоветскими войсками карпатских лесах, когда в одной из хижин у них родился сын.Некоторое время ребенок рос в лесу, без молока и всего необходимогоноворожденному. Позже его мать перебралась в одно из близлежащих сел, забрав ссобой малыша. При этом Галина периодически выбиралась в подполье на свидания кмужу.
Во время одного из такихвыходов в лес "схрон", где Галина с маленьким сыном дожидалась мужа, неожиданноблокировали сотрудники МГБ. Бойцы спецотряда забросали тайное убежищеповстанцев гранатами. Все находившиеся в нем, включая годовалого ребенка,погибли.
***
Этот материал опубликован в №36 журнала Корреспондент от 13 сентября 2013 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.