Корреспондент: Павел Шеремета. Главный экономист страны
В главный кабинет Министерства экономического развития и торговли Украины Павел Шеремета въехал лишь несколько дней назад, но уже успел обжиться. Здесь нет ни портретов политиков, ни фотографий самого министра, зато со стены справа за молодым чиновником зорко следит поэт Тарас Шевченко, слева — Небесная сотня, снимки погибших участников недавних массовых протестов, собранные в одной общей рамке.
Перед началом беседы министр уточняет, выйдет ли материал в журнале на русском языке: с львовянином Шереметой Корреспондент общается на украинском. Получив утвердительный ответ, чиновник одобрительно кивает:
— Это хорошо.
— Почему хорошо?
— Потому что нам сейчас очень важно с востоком разговаривать на русском.
Назначение опытного экономиста Шереметы на министерскую должность эксперты называют одним из самых удачных кадровых решений в новом правительстве.
До последнего времени Шеремета, получивший образование во Львовском университете им. Ивана Франко и Гарварде, а также окончивший МВА Университета Эмори (Атланта, США), возглавлял Киевскую школу экономики. Ранее в течение десяти лет — Киево-Могилянскую бизнес-школу. Он преподавал в Восточной Европе и Азии и на протяжении трех лет работал в Малайзии, занимая должность президента Института стратегии голубого океана.
Начиная разговор с Корреспондентом, новоиспеченный министр предупреждает, что в процессе интервью ему, скорее всего, придется прерваться: он ожидает несколько важных звонков. При этом он просит своих помощников переключать вызовы прямо в кабинет, невзирая на присутствие прессы.
— Это новая реальность после Майдана. Мы находимся под контролем общества, — поясняет Шеремета.
И правда, в ходе интервью чиновник дважды беседует по телефону, всякий раз предупреждая собеседника о присутствии в кабинете журналистов, и просит разрешения переключить разговор на громкую связь. В обоих случаях речь идет об изменении закона о государственных закупках на более прозрачный: стороны обсуждают, каким образом это лучше сделать. С одним из собеседников Шеремета свободно говорит на английском. А затем, поворачиваясь к Корреспонденту, легко переходит на родной украинский.
— Опишите состояние отечественной экономики в трех предложениях.
— Можно одним словом описать. Переводя на дипломатический язык, состояние не самое лучшее. Я бы даже употребил более острое слово. Но не хочу создавать впечатление пессимизма. Понимаете, все зависит от того, как посмотреть. С экономической стороны, со стороны фискальной ситуация катастрофическая. Экономика, как вы знаете, где-то у нас в легком минусе, который официально назывался нолем. То есть это не катастрофа. Но с точки зрения государственных финансов это катастрофа. С другой стороны, сила духа, которую продемонстрировал украинский народ, просто невероятна. Если мы могли сделать это (и уже, между прочим, не один раз в нашей истории), то у меня нет сомнений, что мы можем преодолеть все. Поэтому, подводя итог, — состояние не самое лучшее, но мы из него выйдем.
— Сейчас многие экономисты упоминают о высокой вероятности для Украины дефолта. Вы тоже так считаете?
— На всех официальных заседаниях, на которых я был после своего назначения, начиная
с вечера четверга [27 февраля], я слова “дефолт” не слышал. Никто даже о нем не говорит. Посмотрите выступление премьера, когда он был в Верховной Раде, — мне кажется, он не употреблял слова “дефолт”. На всех других заседаниях — формальных, неформальных, закрытых, открытых, — во всех моих дискуссиях со всеми руководителями государства слово “дефолт” не звучало. Оно не присутствует даже в радаре. Я только что [вернулся] с двух встреч. Первая — с Международным валютным фондом. Мы начали разговор, завтра его продолжим. И только что со встречи с государственным секретарем [США Джоном] Керри. Та поддержка, которую нам предлагает мир, — ее достаточно, чтобы слово “дефолт” не употреблялось.
— Это обнадеживает.
— Тут я скажу еще одно. Критически важно для Украины… Сейчас вспомню, как это будет на латыни. (Достает iPhone, начинает искать фразу.) На украинском это звучит так: “Угоди будуть дотримані”. Это критическая вещь, потому что вы знаете, у некоторых в мире есть другие точки зрения на соглашения. Особенно Будапештские. У нас точка зрения, что соглашения будут соблюдены. (Находит фразу в телефоне.) Pacta sunt servanda!
— Хорошо. Давайте о насущном. Есть ли в бюджете деньги на зарплаты, на пенсии, на все выплаты? Будут ли они выплачиваться вовремя?
— Налоговые доходы, насколько я помню из выступления премьера, сократились на треть. Очевидно, нам нужно что-то быстро сделать, чтобы эту проблему уменьшить. Как минимум, а потом и преодолеть. Пока что речь о невыплате пенсий и зарплат не идет.
— А как вы оцениваете такую вероятность?
— Я хочу поменьше говорить о возможности невыплат. Я хочу, чтобы мы с вами говорили о том, как выплатить зарплаты.
— И как выплатить зарплаты?
— Запустить экономику. Как можно запустить экономику? Первое, и это было сделано в течение недели, — возобновить деятельность власти. По всей вертикали. Не всюду еще это удалось, но с назначением правительства, с назначением глав областных госадминистраций это происходит. Второе — привнести безопасность и спокойствие на улицы страны. Городов и сел. Делается. Ну, спокойнее уже. Хотя есть эксцессы, и они нас беспокоят. Очевидно, что должны быть расследования, нужно деэскалировать ситуацию. У людей есть оружие — оно должно быть сдано. Потому что оружие в Украине вне закона. Мы не Соединенные Штаты, у нас нельзя иметь оружие. Можно понять, почему это было важно десять дней назад, но сейчас нельзя иметь оружие, его нужно сдать. Конечно, если оно не зарегистрировано официально.
Потом включаются экономические факторы. Вы, наверное, видели мои три приоритета. Завтра мы в Кабмине будем рассматривать первый — сделать более прозрачным закон о госзакупках. Второй — дерегуляция, и третий — улучшение человеческого капитала. Эти три вещи, я думаю, дадут возможность создать предпосылки для экономического прорыва.
— Давайте поговорим о национальной валюте. Как долго, на ваш взгляд, еще будет падать гривня и на каком значении она остановится? Какой курс вы считаете оправданным? Согласно индексу бигмака, например, доллар стоит чуть больше 4 грн.
— Забудьте о бигмаке. Этот индекс не работает в таких экономиках. Я исхожу из позиции, что у нас сейчас практически рыночный курс или очень близкий к нему. Мы хотели гибкий курс — мы его получили.
— То есть он стабилизируется на таком уровне, как сейчас?
— Я хочу сказать, что где-то на следующий квартал-другой он имеет довольно сильные причины оставаться на этом уровне. Мне кажется, что случившаяся девальвация — это естественная девальвация, которая была долго ожидаема и о которой много говорилось. Она должна была состояться давно, если бы этот курс административно не держали.
— Вы считаете, что влияния последних событий в Украине тут нет?
— Есть. Поэтому вы видите весьма заметные колебания день ото дня. Но тенденция очевидна, и это естественная, фундаментальная тенденция. Курс был превышен. Смотрите, индекс бигмака пока- зывает сравнительную стоимость активов. Данный показатель хорошо работает в развитых странах. Если посмотреть, например, доллар / евро, то они действительно стремятся к показателю, который указывает индекс бигмака. Но если посмотрите список, вы увидите, что в минусе все страны с развивающейся экономикой.
— Это из-за искусственного сдерживания курсов?
— Нет, ни в коем случае. Там не только эти причины. Так, в Украине действует тот гигантский факт, что у нас огромный торговый дефицит. Он мощно влияет на курс, и не лучшим образом. Если нам удастся создать условия и экономика запустится, одним из двигателей экономики станет экспорт, мы надеемся на это. Открытие рынков Евросоюза. Украинские товары и услуги должны будут достигнуть лучшего качества. Мы действуем во всех направлениях, чтобы экспорт стал одним из двигателей. Соответственно, это хорошо повлияет на торговый баланс и валюту.
— Во время одного публичного выступления вы рассказывали о Малайзии, где вы работали, и затронули тему комплекса государственной неполноценности. Вы тогда сказали, что маленькая Малайзия нашла свой “ящик”, на который она встала, чтобы оказаться на одном уровне с большими и влиятельными соседями. Вы также сказали, что Украина должна искать свой “ящик”. Каков он — “ящик” Украины?
— Сила духа. То, что мы сделали за последних три месяца. Никто еще такого не делал. То есть это делали еще несколько наших соседей. Например, Венгрия в 1956 году, но они проиграли в то время. Чехия в 1968 году, но они проиграли в то время. Польша делала это в 1982 году, но и они проиграли в то время. Они все выиграли позднее, в 1989-м, уже волной. Я не могу сказать, что мы уже выиграли, понимаете? Но я могу сказать, что мы многое сделали за прошедшие три месяца. Это невероятно — что мы сделали. Это и есть наш “ящик”. И это, собственно, причина того, почему со стороны начинается бряцание оружием: потому что такова позиция слабого. Они боятся на самом деле. А чего они боятся? Они боятся нашей силы духа.
— Сегодня много говорится о подписании Соглашения об ассоциации и Зоне свободной торговли с ЕС. Говорится, что это буквально вот-вот произойдет. Ваше мнение?
— Во-первых, нужно понимать, что это двухсторонний процесс, а не только наше решение. Как вы знаете, нашим решением в воскресенье было отменить распоряжение от 21 ноября, которое прекращало эти переговоры. Значит, мы сделали наш шаг, мы готовы к подписанию. Но нужно понимать, что есть еще другая сторона. И добавляется также политический фактор: кому лучше это сделать — премьеру или президенту? Есть разные мнения, и я с уважением отношусь к разным вариантам. Так или иначе я уверен, что если не сейчас, то соглашение будет подписано через четыре месяца.
— Опишите Украину через пять лет.
— В [первой мировой] десятке по легкости ведения бизнеса. ВВП на душу населения — $ 10 тыс. Это в 2,7 раза выше, чем сейчас. Не по покупательной способности, а по номиналу. Рост экономики — в среднем 6 % в год. Активная подготовка к полному членству в Евросоюзе.
— Позвольте личный вопрос: сколько денег у вас в данный момент в кармане и сколько тратит ваша семья в месяц?
— (Лезет в карман, достает какую-то бумажку.) У меня в кармане вообще ничего нет. Кошелек не в кармане. Вас интересует, какая сумма нужна, чтобы прожить? Нужно жену спрашивать. Понимаете, я не покупаю еду. Я потом лишь смотрю расходы. Могу прямо сейчас посмотреть, даже те, которые она сделала сегодня. (Достает iPhone и смотрит программу учета семейных расходов.) Я свои 10 грн. на пять жетонов [на метро] внес. Обедал в гостях. У меня денег идет мало… Вот, где-то 600 грн. в неделю на еду для семьи. У нас семья из четырех человек. Это ведь не много?
***
Этот материал опубликован в №9 журнала Корреспондент от 7 марта 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
