Корреспондент: Партизанское движение. Интервью с одним из лидеров белорусской оппозиции Дмитрием Бондаренко
Дмитрий Бондаренко, один из лидеров белорусской оппозиции, недавно вышедший на волю, в интервью Татьяне Монтик в № 16-17 журнала Корреспондент от 27 апреля, - о своей жизни в тюрьме, особенностях режима Александра Лукашенко и перспективах развития страны
В пасхальное воскресенье 15 апреля в Беларуси произошло поистинечудесное для этой страны событие. Из могилевской колонии № 15 был освобожденодин из лидеров оппозиции, Дмитрий Бондаренко. Его соратника Андрея Санникова,ставшего главным конкурентом президента Александра Лукашенко на выборах 2010года, освободили днем ранее.
Бондаренко был приговорен к двум годам тюрьмы по обвинению внарушении общественного порядка и подстрекательстве к беспорядкам 19 декабря2010 года во время массовых акций протеста против фальсификации результатовпрезидентских выборов.
В феврале Бондаренко пришлось написать белорусскому лидерупрошение о помиловании, так как в колонии у него начались серьезные проблемы создоровьем - оппозиционер перенес операцию на позвоночнике и нуждается вдальнейшем лечении.
Неожиданное освобождение двух видных политзаключенных стало результатом политического давления Евросоюза, который, требуя освободить узников, ввел очередные санкции против Минска
Как международные аналитики, так и белорусские оппозиционерыуверены: неожиданное освобождение двух видных политзаключенных стало результатомполитического давления Евросоюза, который, требуя освободить узников, ввелочередные санкции против Минска, отозвав своих послов.
Лукашенко факт влияния ЕС на свое решение категорически отрицаети утверждает, что освободил заключенных “из чисто человеческих побуждений”, таккак они подали прошение о помиловании. В то же время президент предупредилоппозиционеров “не бряцать языками”, иначе они снова вернутся за решетку.
Бондаренко президентская угроза не пугает - он намерен продолжатьсвою деятельность. Об этом он рассказал в интервью Корреспонденту.
- Как ваше здоровье после тюрьмы? Есть силы для занятия политикой?
- У меня сейчас начались проблемы с передвижением. Когда ястою или хожу, немеют ноги. Лукашенко говорил, что я уже якобы бегать начал.Так вот, мне в апреле сделали МРТ и установили, что у меня четыре спинномозговыегрыжи и две из них создают компрессию двух нервов. Поэтому у меня пока стоитвопрос новых операций, есть предложения о лечении за границей.
- Каковы были условиясодержания в тюрьме?
- По сути, у нас остались советские лагеря, хотя есть определенныеизменения, связанные с достижениями цивилизации, например телевизоры. Но поэстетике это старая советская система. Люди одеты в ватники, шапки-ушанки, вбашмаки неудобные. Питание в моей зоне было лучше, чем в других местах. Но,безусловно, там нет витаминов, никаких овощей и фруктов практически, частьлюдей просто полуголодные.
- Вам принадлежит фраза, что Беларусь покрыта сетью тюрем,лагерей и колоний.
- Официальная информация: на 100 тыс. человек в Беларуси в двараза больше осужденных, чем в Казахстане или в Украине, в несколько, иногда вдесятки раз - по сравнению со странами Евросоюза. У нас 22 колонии, десятки тюреми так называемая химия [принудительные работы], есть свободные поселения. Есливсех их [места заключения] нанести на карту, то это действительно плотная сеть.И одновременно это десятки тысяч сидящих и тысячи людей, их охраняющих. Это такойлагерь в центре Европы.
- Как вы отреагировали на недавнюю угрозу Лукашенко в вашадрес и в адрес Андрея Санникова по поводу того, что он вернет вас в тюрьму?
- Я отношусь к этим словам более чем серьезно. Я действительнопонимаю, что в любой момент мы можем вернуться за решетку, и есть уже опыт,когда заключенные, которые были помилованы, снова попали в тюрьму. И также я неисключаю, что могу “случайно” умереть от инфаркта, инсульта или “случайно”попасть под машину.
- Что было с вашей семьей во время вашего ареста?
- В тюрьме мне угрожали, что мою дочь и мою жену арестуют. Домау нас был обыск, сотрудники КГБ опрашивали соседей в подъезде. Арестовали всехнаших друзей и знакомых, нашу команду, круг общения. Первое время не былопереписки, ко мне не допускали адвоката. Моя семья жила в полной неизвестностипо поводу того, что со мной происходит. Потом [моей супруге] надо былопередавать передачи. Это постоянное дежурство около КГБ в очереди с другимиженами. Затем ухудшилось состояние моего здоровья. Жена много сделала, чтобымне провели операцию на воле, чтобы дали минимальное время для реабилитации вбольнице, потому что меня хотели после операции на позвоночнике через день ужевозвращать в тюрьму.
- Что значит быть политиком в Беларуси?
- Я в оппозиции с 1997 года, 15 лет. Никогда особо не акцентировал,что я политик. Я правозащитник и участник сопротивления. Была избирательная кампания,это тоже была форма правозащиты, форма сопротивления. Я не политик, я защищаюсвои права, права других людей и право своей страны на нормальную жизнь. Говорят,что у нас обновляемость лидеров оппозиции невелика. Потому что все понимают, кчему надо быть готовым. Поэтому я хочу видеть свою страну свободной, членом Европейскогосоюза, с рыночной экономикой. Пока этого нет, буду делать что-то, чтобы она сталатакой.
- Как вы охарактеризовали бы политический уклад в сегодняшнейБеларуси?
- У нас латиноамериканский уклад, когда в частной собственности15-20 % и правящий клан использует 80 % собственности и богатства. У нас в этомплане классическая латиноамериканская диктатура.
- При Лукашенко выросло уже целое поколение. Это молодыелюди, которые всю свою сознательную жизнь не знали ничего, кроме этого режима. Этоможет быть опасным для общества?
- Не надо считать белорусов некими политическими мутантами. Яслышал мнение, что белорусам нравится жить при диктатуре. Тогда то же самоеможно было бы сказать о поляках, чехах, что им нравилось жить при коммунистическойдиктатуре. Или что немцам в Восточной Германии нравилось жить при [Эрихе]Хонеккере и торжестве Штази. Это то же самое, что говорить, что узникам нацистскихлагерей нравилось жить при [Адольфе] Гитлере и что кто-то из них могприветствовать Холокост, потому что евреи поднимали восстание не в каждомслучае.
- Каков выход из ситуации?
- Выход из тупика, в котором находится Беларусь, возможен черезвнутренние переговоры. Не через переговоры власти с Западом, не через помощьРоссии. Нужен внутрибелорусский диалог, переговоры власти и оппозиции, которыедолжны закончиться проведением свободных выборов, созданием правительстванационального доверия и началом модернизации - политической и экономической.Иначе будет ливийский или сирийский вариант.
- Вы думаете, что власть это понимает?
- Многие во власти это понимают. Сегодня ситуация усугубляется.Белорусский милиционер, белорусский военный получают в пять-семь раз меньше,чем их коллеги в России. Я не призываю, что им надо срочно поднять зарплаты засчет других категорий граждан, я просто говорю, что это факт. И у людей вполнеможет сформироваться мысль: “А что если мы будем называться РоссийскойФедерацией? У меня же тогда зарплата вырастет в пять-семь раз!”. Таких людейсотни тысяч, у них есть семьи, есть оружие, они организационно связаны междусобой. И поверьте, тема разницы зарплат в Беларуси и в России именно у военныхсерьезно обсуждается. Это прямая угроза национальной безопасности. Это прямаяугроза власти.
Одновременно налицо экономическая катастрофа, неэффективнаяэкономическая модель. Беларусь в течение последних 18 лет имела самые низкиецены на энергоносители. И устойчиво занимает последние места по размерузарплат, пенсий, по уровню ВВП на душу населения. В прошлом году произошло падениеВВП с $ 53 млрд до $ 40 мрд. В этом году роста нет. Это состояние экономическойкатастрофы. Власть может еще некоторое время пытаться вести репрессии противвсех слоев населения, но это бесперспективно.
- Получается, что белорусское общество сейчас разобщено, какв советские времена, когда были противники режима и его сторонники?
- Я согласен с постулатом Натана Щаранского, видного израильскогополитика, который в свое время много лет провел в советских лагерях. Он писал:“Маленькая диктатура существует, пока будет поддержка большой диктатуры”. Так вот:пока Россия будет поддерживать белорусский режим, мало шансов на изменения. Ктому же он хорошо рассказал о сущности диктаторских режимов. Он говорил, чтосуществует примерно 20% искренних сторонников режима и примерно столько жепротивников. А остальные люди не поддерживают диктатуру, но боятся говорить.Это люди маскирующиеся, они вынуждены подчиняться режиму, но его неподдерживают. И таких большинство. Та же самая ситуация в Беларуси. Во времяпоследней избирательной кампании была совершенно конкурентная среда, когдакоманды кандидатов собирали подписи в их поддержку. Так за Санникова и задругих демократических кандидатов были очереди, а за Лукашенко не было никого.
Ясно, что абсолютное большинство людей устали от одного итого же сериала. Они хотят перемен, они хотят по-другому жить, видеть у рулявласти других людей. Но страх, угроза потери работы, угрозы родным, угрозасесть в тюрьму - они действуют.
***
Этот материал опубликован в №16 - 17 журнала Корреспондент от 27 апреля 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент, опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
