Родина Царнаевых: От разрухи к власти страха - Reuters
К моменту, когда этнические чеченцы, подозреваемые во взрывах в Бостоне, вернули Чечню на первые полосы мировой прессы, она волшебным образом преобразилась.
Грозный отстроен заново. Изрешеченных пулями стен больше нет. Над горизонтом возвышаются небоскребы. На новых детских площадках шумно. Ночью мрамор гигантской мечети мерцает в темноте.
Но сковырнуть свежую штукатурку, копнуть поглубже - и чудо уже не кажется таким впечатляющим. За закрытыми дверями люди называют Чечню страшным и жестоким местом, которое держит в страхе навязанный Кремлем лидер.
Хорошо охраняемые небоскребы недавно построенного комплекса Грозный-сити пустуют. Ночами вымирают и улицы города.
Историческая родина бостонских обвиняемых Джохара и Тамерлана Царнаевых, населенная в основном мусульманами республика на юге России, веками страдала от войн и репрессий. Она больше не угрожает отделиться от России. Но она дала приют воинствующему исламу, чьи последователи распространили насилие на другие регионы России и, возможно, вдохновили подозреваемых в атаке на Бостон.
"Может показаться, что тут все стабильно и мирно, но это не так", - говорит гражданский активист, который, как и многие решающиеся критиковать поддерживаемого Кремлем чеченского лидера Рамзана Кадырова, просил не называть его по имени.
В горах по-прежнему скрываются разрозненные группы боевиков, добавляет он.
"И в селах молодежь уходит к ним или носит им в горы еду".
АЙФОНЫ, СУШИ И ИСЛАМ
Москва заливает Чечню деньгами на восстановление и гордится тем, что извела сепаратистов, от которых российская армия терпела унизительные поражения в 1990-е годы.
Центральная площадь Минутка, где в январе 1995 года в уличном бою была практически уничтожена российская войсковая колонна, теперь окружена модными кафе, в которых юноши в кожаных куртках и девушки в покрывающих головы платках едят суши и стучат по экранам айфонов.
Бывший боевик и Герой России, 36-летний Кадыров смотрит с билбордов и с экранов телевизоров. Красные неоновые буквы благодарят его: "Рамзан, спасибо за Грозный!".
Коренастый мужчина с аккуратно подстриженной бородой и ярко-голубыми глазами создает себе имидж правоверного мусульманина и примерного семьянина, увлеченного фотоблогом в Instagram.
Кадыров любит хорошие вечеринки, особенно, если ему уготована на них роль почетного гостя. В 2011 году он оплатил приезд в Грозный на свой юбилей певца Сила и голливудских звезд Жан-Клода Ван Дамма и Хиллари Суонк. После жалоб правозащитников Суонк извинилась, уволила своего директора и пожертвовала шестизначный гонорар на благотворительность.
Кадыров и его соратники отрицают причастность к жестокости, убийствам и похищениям людей. Однако часто жизни их критиков неожиданно обрывались в результате нераскрытых преступлений, или же они исчезали, не оставив следа.
Правозащитные организации связывали с именем Кадырова убийства критиковавшей его российской журналистки Анны Политковской, чеченских эмигрантов в Австрии и Турции, а также представителей противоборствующих чеченских кланов в Дубае и Москве.
Местная гражданская активистка Наталья Эстемирова была схвачена в Грозном в 2009 году и позже найдена мертвой. Правозащитные организации сообщают, что без вести пропали до пяти тысяч чеченцев.
Кадыров отрицает причастность ко всему этому. Его представитель сообщил, что он недоступен для интервью.
Демонстративная лояльность Кадырова иногда ставит Кремль в неудобное положение. На президентских и парламентских выборах, которые вызвали масштабные протесты против фальсификаций, Чечня обеспечила Владимиру Путину и его партии более 99 процентов голосов при почти 100-процентной явке.
Центральная улица Грозного носит имя Путина.
ЗОЛОТАЯ ЛЮСТРА
Когда по Грозному проносится шумный кортеж Кадырова, прохожие замирают, скованные страхом и благоговением. Ближайшие соратники чеченского президента предпочитают роскошные машины, хорошо отличимые по номерам КРА - "Кадыров Рамзан Ахматович".
Его отец Ахмат Кадыров был муфтием и сепаратистом, но Путин привлек его на свою сторону, и Кадыров-старший правил Чечней, пока его не взорвали в 2004 году. Его музей гордится самой большой в России люстрой весом в полторы тонны, на которую ушло 22 килограмма золота. Люстру изготовили в Иране.
Возможно, в попытке перехватить повестку дня исламистов, Кадыров запретил алкоголь и азартные игры, поощряя многоженство и обязательные платки для женщин. Несколько лет назад, его сторонники были замечены стреляющими из пейнтбольных ружей по женщинам в недостаточно скромных одеждах.
Однако кадыровская пропаганда ислама не смогла затмить его привлекательный для многих в Чечне радикальный вариант, который исповедуют боевики под предводительством Доку Умарова, бывшего полевого командира, который сражался за независимость Чечни, а сейчас руководит исламским сопротивлением, активным в соседнем Дагестане.
"Почему они говорят нам, что разрешена только официальная форма ислама? Очевидно, у каждого возникает такой вопрос, - говорит правозащитник. – Люди не любят, когда им читают лекции о том, как и во что верить".
ПРЕДАННОСТЬ И ВОЗМУЩЕНИЕ
Как в советские времена, истинное отношение чеченцев к своему руководителю выяснить непросто. На людях местные жители отвечают стандартным выражением безграничной преданности.
"Я не знаю, что с нами было бы, если бы не наш президент, - говорит укутанная в традиционные одежды продавщица цветочного магазина 44-летняя Фатима Магомедова. – Теперь мы свободны".
Многие искренне благодарны Кадырову, связывая с его именем мир и относительный достаток после десятилетия войн, разрухи и убийств.
"Не думаю, что многие хотят уехать. В действительности, многие чеченцы говорят, что хотят вернуться. Те же, кто уезжает, - они ищут легкой жизни", - говорит заместитель официального духовного лидера Чечни Хамза Хирахматов.
"Те, кто хотят чего-то достичь, определенного успеха, только возвращаются, получают работу, помогают бороться за нравственность и духовность, помогать нашей республике".
Сверкающая огнями столица окружена бедной провинцией, где безработица местами достигает 80 процентов. Многие едут в Грозный в поисках работы.
"Тут очень тяжело. Работы почти нет. Я уже много лет без работы. Всеми стройплощадками руководят люди Рамзана, и туда невозможно устроиться, все хотят там работать", - говорит житель Урус-Мартана Лёма, один из группы безработных на импровизированной бирже труда у обочины.
За пределами Грозного чеченцы выживают за счет мелкого земледелия в селах, рассыпанных на плодородных землях между Грозным и возвышающимися на юге горами Кавказа. Часть мечтает уехать.
Рукият Арсаева отправилась в Грозный получить заграничный паспорт в надежде съездить в Европу. Она говорит, что ее дочерям нужно лечение. Одной сейчас 14 лет, и в младенчестве её ранило в живот во время бомбардировки. Другой 20 лет, она еще ребенком оглохла от взрыва снаряда.
Их мать боится, что взрывы в Бостоне закроют чеченцам путь на Запад.
"Чеченцы сейчас будут восприниматься как плохие люди. Мы не террористы. После того что случилось, я не знаю, чего ждать за границей", - говорит Рукият, нервно сжимая в руках документы на пыльной улице у паспортного стола.
"То, что случилось в Бостоне, - это очень плохо. Я - маленький человек. Я просто хочу помочь своим детям".
