Корреспондент: Молодой отец. Интервью с новым главой УГКЦ
Самый молодой среди лидеров украинских церквей, 41-летний Святослав (Шевчук), возглавивший два месяца назад Украинскую Греко-католическую церковь (УГКЦ), назначил Корреспонденту встречу в своем офисе, расположенном на фешенебельных столичных Липках.
И даже в этом районе, где Bentley отнюдь не роскошь, а в кошельке среднего прохожего звенят миллионы, верховный архиепископ Святослав умудряется придерживаться привычного ему аскетизма. Он встретил Корреспондент в крошечном кабинете без окон, со стен которого смотрели папа римский Бенедикт XVI, Богородица и светящийся "глаз" включенного кондиционера. До прихода журналистов компанию ему составлял ноутбук.
Святослав Шевчук, ставший на религиозную стезю еще в советское время, когда греко-католическая церковь была в подполье, 27 марта поднялся на высшую ступень духовной карьеры, возглавив третью по численности церковь страны. Взлету галичанина способствовало прекрасное образование: в 1991-м Шевчук отправился в Буэнос-Айрес изучать философию, а в 1994-м - в Рим постигать премудрости богословия.
Сегодня во главе семимиллионной паствы владыка Святослав, кроме родного украинского владеющий еще пятью языками, не утратил манер университетского профессора и присущего ему чувства юмора. И даже рассуждая о проблемах родины и отсутствии лидеров, способных объединить нацию, он не удержался и процитировал расхожую в церковных кругах шутку: "Что делает украинец, когда попадает на безлюдный остров? Строит две церкви. Зачем? Чтобы в одну ходить, а во вторую нет".
Так же легко и просто во время интервью глава греко-католиков говорил о своей церкви и своей жизни, которую, как он утверждает, посвятил ей.
- Могли Вы представить в 1994 году, когда стали священником, что через 17 лет возглавите УГКЦ?
- Все события, которые происходили со мной, всегда превосходили мое воображение. Будучи членом подпольной церкви, я никогда не представлял, что буду открыто служить публичные литургии.
Мы жили за железным занавесом, и я не мог представить, что буду учиться за границей, сначала в Буэнос-Айресе, затем в Риме. В Италии я проучился пять лет, получил докторскую степень и стал первым доктором богословия, вернувшимся в Украину после того, как УКГЦ вышла из подполья. Я понимал, что церковь нуждается во мне как в ученом и наставнике, - так я стал преподавателем Львовской семинарии.
Следующий момент, который стал неожиданностью, - мое назначение епископом Аргентины. Я должен был оставить преподавательскую стезю, изменить представление о своей миссии и уехать туда, куда я не планировал возвращаться. Два месяца назад синод епископов сказал мне: "Бросай все и возвращай в Украину". Ничего из вышеперечисленного я никогда не мог бы предусмотреть в своем понимании жизни и моего предназначения в ней.
Поэтому мой ответ - однозначно нет. Не думал и не ожидал.
- С момента Вашей интронизации прошло уже около двух месяцев, но Вы так и не удостоились приглашения на аудиенцию один на один с Президентом. Вы пробовали пообщаться с ним?
- Я видел Виктора Януковича, когда был на встрече Всеукраинского совета церквей, которая прошла в канун Пасхи. Больше мы не общались. Прошло не так много времени с момента интронизации, к тому же ни он, ни я инициативы не проявляли.
Я пока стараюсь сориентироваться в той ситуации, в которой сейчас находится украинское общество. Украина очень изменилась и радикализировалась. Сейчас есть реальная угроза общественному миру в Украине, поэтому мы призываем к взаимопониманию и примирению.
Что же касается политиков, то было несколько попыток контактировать со мной. Например, на прошлой неделе был звонок от спикера [Верховной Рады] Владимира Литвина, но встреча пока не состоялась. Если будут какие-то поводы для общения с Президентом, я готов к этому.
- Вас не волнует тот факт, что практически вся верхушка власти сегодня является прихожанами Украинской православной церкви (Московского патриархата) (УПЦ (МП)) и никто - греко-католиком?
- Нет. Меня бы больше волновало, если бы она была атеистичной. Но любой политик должен понимать: когда он приходит к власти, то должен служить народу, а не своей политсиле. И тут все церкви должны помочь своим верующим понять это.
- Вы считаете, что УПЦ (МП) удается этот принцип реализовывать?
- Пока у меня нет четкого ответа на этот вопрос. Но нам бы точно хотелось, чтобы Президент чувствовал свою ответственность перед всем обществом и служил ему. В таком случае не может быть более привилегированной общественной группы, региона или даже церкви. Мы хотим, чтобы у нас Президент был главой всей станы и Президентом всех верующих.
- Ваш предшественник, кардинал Любомир Гузар, говорил о возможности слияния греко-католичесткой церкви со всеми украинскими православными. Вы также являетесь сторонником объединения?
- Он не раз высказывался за то, что единая поместная церковь - реальность. Прежде всего потому, что она уже существовала в таком виде, но в силу определенных причин потом была разделена на несколько конфессий. Поскольку есть общий фундамент, есть и шансы, что это единство восстановится. Но к этому нам идти.
Еще в 2005-м кардинал Гузар сказал, что нам надо перейти от конфессионального противостояния к первенству в любви. Сегодня часто некоторые церкви, которые выросли из единой киевской православной церкви, позиционируют себя единственными наследниками тех традиций. Остальных они считают либо менее достойными, либо вообще отрицают их право на существование. С таким мышлением единую поместную церковь не воссоздать.
- Вы общаетесь с главами православных церквей, с митрополитом Владимиром?
- На моей интронизации присутствовал владыка Иларий, представитель митрополита Владимира. Он не только поздравил меня, но и пригласил на встречу. Она должна была состояться буквально на днях, но из-за проблем со здоровьем митрополита встречу перенесли. Но мы к ней готовимся, я ее очень жду.
- А с представителями Украинской православной церкви Киевского патриархата?
- Мы активно сотрудничаем с ними в рамках Всеукраинского совета церквей. Сейчас мы договорились создать свой совет церквей Крещения Владимира, с помощью которого делать много добрых и полезных дел.
- Что же это будут за дела?
- Разные. К примеру, это научная деятельность. Уже проходят научные конференции, задача которых - исследование наследия киевского христианства. Киевская митрополия, пока она не была разъединена, обладала очень интересным духовным и научным наследием, которое сейчас практически неизвестно. Поэтому нам важно рассказать всему миру о том, что Киев - это ключевой центр развития христианства.
- Вы ведь тоже занимались научной деятельностью? Что было предметом Ваших исследований?
- По специальности я антрополог, занимаюсь богословской антропологией. Мои научные исследования стали фундаментом, за счет которого я могу давать ответы на самые разные вопросы.
В своей научной работе я изучал деятельность российского богослова Павла Евдокимова. Он был белогвардейским офицером, который после гражданской войны иммигрировал во Францию и там, будучи светским человеком, занимался богословием. Он видел свое призвание в том, чтобы показать западному миру восточноевропейское духовное и богословское наследие. А ведь помочь западному миру познать христианский Восток, а христианскому Востоку помочь узнать христианский Запад, по сути, задача и нашей церкви.
- После интронизации Вы говорили о том, что будете просить у папы римского предоставить УГКЦ статус патриархии. Обсуждали ли Вы с ним уже этот вопрос?
- Перспективы очень положительные. Уже сегодня наша церковь по своему каноническому статусу и возможностями - верховно-архиепископская. Я имею все права патриарха, но не имею титула. И моя задача сегодня - полностью использовать те возможности, которые дает нынешний статус церкви.
УГКЦ - глобальная, имеет прихожан по всему миру. Важно, чтобы украинский иммигрант, живущий в Латинской Америке, реально чувствовал, что имеет духовного отца, который живет в Украине и заботится о нем, - тогда у нас и будет патриархат.
- Молодой глава церкви - еще одна возможность ее модернизации, что способствует притоку верующих. Какие новации привнесли или собираетесь привнести в деятельность Вашей церкви Вы?
- Я собираюсь сделать церковь открытой, более доступной и понятной. Нужно обратиться к каждому человеку современным и понятным ему языком. Донести вечные истины, то древнее сокровище киевского христианства таким образом, чтобы человек принял его и жил с ним. Тогда церковь выполнит свою миссию.
- Наверное, у Вас есть страничка на Facebook или Twitter?
- Я говорил во время лекции студентам Киево-Могилянской академии, что она у меня появится, но слова пока не сдержал. У меня просто нет времени, я до конца еще не наладил свою жизнь в новом статусе, а социальные сети отнимают много времени. Использовать человека, который писал бы вместо меня, не хочу. Я хочу быть честным с теми, кто хочет со мной общаться.
- Если позволите, раз уж мы заговорили о социальных сетях, поговорим о УКГЦ как о крупном гуманитарном проекте - к примеру, социальной сети, - а его успешность измерим количеством пользователей. Насколько успешен Ваш проект?
- То есть мы говорим о массмедийном проекте. Мы живем в условиях информационного общества. Если чего-то нет в этом пространстве, о нем тут же все забывают. Мы ищем самые эффективные способы информирования каждого нашего прихожанина и разрабатываем стратегию информационного присутствия.
Если Вас интересует, насколько увеличилось количество читателей, потребляющих нашу информацию, то оно выросло. Всего в мире около 7 млн греко-католиков, из них 5 млн - в Украине.
- Когда Вы возглавили церковь, то шокировали коллег из других церквей тем, что носите недорогие часы и ездите на демократичном автомобиле. Не собираетесь исправить ситуацию?
- Мне не хочется ничего менять. Есть старая латинская пословица: honores mutant mores - "почести меняют привычки". Я бы хотел, чтобы в моем случае она не сработала. У меня нет собственной машины, пока я пользуюсь автомобилем Блаженнейшего Гузара или Патриаршей курии. Постараюсь не уподобляться украинским властям. Посмотрим, получится ли это у меня.
***
Этот материал опубликован в №21 журнала Корреспондент от 3 июня 2011 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент запрещена.