Правый сектор принял решение не идти на выборы - Ярош
%vid1%
Журналисты Громадського.ТВ встретились с Дмитрием Ярошем в киевском штабе Правого сектора.
- Николай Карпюк был Вашим заместителем, правой рукой во время Майдана. 15 сентября назначили в Грозном в Верховном суде в Чечне предварительное судебное слушание по нему. С тех пор как он исчез с территории Украины, его никто не видел. Вы знаете что-то о Николае Карпюке и как вы пытались вытащить его из России?
- Пытались и пытаемся по сегодняшний день, но наши возможности на территории России достаточно ограничены по понятным причинам. К большому сожалению, Николай принял такое решение, он оказался на той территории, хотя это было вопреки и моему решению, и решению тех людей, которые присутствовали там за день до его отъезда. Хорошо проработанная ФСБшнпя операция, я бы сказал. Потому что тогда стоял вопрос референдума Крымского, соответственно поступили определенные предложения через человека, приближенного к Николаю о том, что он может приехать, поговорить и, возможно, тот референдум каким-то образом был бы отменен.
Читай также: Билецкий: Я бы не загонял палками на передовую тех, кто находится в ужасе от войны
- Что было сделано Вами и Правым сектором после этого, чтобы его вернуть?
- Мы подключали все возможные контакты. Мы подключали в Украине людей, которые должны иметь там связи.
- Все эти контакты не дали никакого результата?
- Абсолютно. Мы не могли на него выйти. У нас ответственный за это дело Андрей Бондаренко - побратим, ближайший из УНСО. Я говорил, что мы найдем любые деньги на адвокатов и все остальное, чтобы его достать оттуда. Но “умом Россию не понять“. Правовые нормы там не действуют, конечно.
- В этом деле, в котором его обвиняют, есть и Ваша фамилия. Сашко Билый, Вы, Тягнибок, другие члены националистических организаций. Что Вы знаете о следе Николая в Чечне? Вы в Чечне не были?
- Ни дня. Мы в первую войну, это не секрет, сотрудничали с Дудаевым как организация Тризуб. Раненых лечили, охрану обеспечивали, гуманитарку посылали, но какого-то участия ... Кстати, я обращался к Дудаеву тогда еще с предложением, что я могу сформировать какое-то определенное подразделение, приехать туда и стоять на стороне национально-освободительного движения. На что я получил ответ, что благодарим за такое желание, но у нас меньше оружия, чем желающих людей. Поэтому подразделение туда не поехало. Это 95-96 года. Непосредственного участия в том вооруженном конфликте я не брал, ни дня наше подразделение там не было. Поэтому это “липовые“ абсолютно российские обвинения в отношении него.
- Там несколько статей: убийство российских военных, покушение на убийство, организация бандформирований и т. д. Если будет суд и вынесут приговор не в пользу Николая, Вы думаете, что можете что-то сделать? Есть какой-то план действий, как его можно спасти? Возможно кто-то выходил на Вас с идеей обменять его на кого-то другого?
- Не буду скрывать, особенно в прошлом году - тогда были активные наступательные боевые действия - я рассчитывал взять важную персону в плен с той стороны, чтобы обменять. Мы брали много пленных, но уровня Николая, так сказать, не было. Мы их обменивали на наших солдат. Мы проводили политические акции под министерством. Можем проводить еще, но я прекрасно понимаю, что на Россию такие акции не очень сильно влияют. Под посольством, и так далее - они на это не реагируют. Но, даст Бог, может какого-то из руководителей ДНР, ЛНР возьмем в плен, тогда можно будет поменять.
Читай также: Правый сектор и Автомайдан протестовали в имении Кивалова
- Почему так случилось, что патриот Украины, который был тоже костяком, отошел после Майдана от Правого сектора, создался Азов, если говорить о военной составляющей. С УНСО сколько людей сейчас в проводе Правого сектора?
- С УНСО это непосредственно движение Вольф - Валерий Воронов - один из старейших членов Провода. И Андрей Бондаренко - это те, что остались.
- Часть откололась все же?
- УНСО - легендарная структура. Я их люблю и уважаю. Но организация очень непростая. Костя Фурса принял решение уйти из Правого сектора, это было решение, но это не было какое-то выталкивание. Если бы Николай был, как минимум, я убежден, осудил бы. Нисколько в этом не сомневаюсь. Сейчас процесс очень непростой, большая часть УНСО хочет вернуться в Правый сектор.
- Вы не чувствуете какой-то упущенный момент? Когда был Майдан и после него - власти практически не было. А потом все немного разошлись. К Вам ходил Порошенко в отель Днепр, кстати, это правда?
- Для нас это не было упущенным моментом. Каждую неделю встречались.
- Но он приходил к Вам. Он к Вам, не Вы к нему.
- Правый сектор все же был революционным фактором и весом. Не только он приходил, масса людей приходила. Саакашвили тоже приходил. Очень многие, здесь ничего такого нет.
- Кто еще приходил?
- Очень много. И Юра Луценко приходил. Очереди стояли, график расписан был. Мы и сейчас общаемся, каковы бы ни были политические позиции. Когда я в Киеве, общение все равно происходит.
- А правда, что Вы были на подписании. Когда Янукович встречался?
- Нет, не правда. С Януковичем один раз встречался, он предлагал, чтобы я присоединился. На что я возразил и вышел живым. Для меня это было важно. После того выступал с трибуны и сказал то, что я ему говорил: оружие не оставим и стоять будем до конца.
Читай также: Ярош пригрозил властям вооруженной борьбой из-за арестов в Одессе
- Это была конкурентная среда между Тризубом и УНСО?
- Разве что в самом начале. Ко мне приходил Руслан Зайченко в 95-м, январь месяц кажется. Первое знакомство с УНСО было. Ребята приезжали со мной. Я свой путь выбрал, они - свой. Но сохранялись дружеские отношения со всеми. Так и жили. Майдан нас снова свел. Как и предыдущий Майдан в 2004 году, когда работали вместе. С одной стороны, возможно какая-то конкуренция, так как национально-патриотическое среда оно ограничено. И эта конкуренция была очень формальная. Ребята занимались, помогали, я помогал.
- Вас всегда курировала СБУ, правда?
- Это нельзя было назвать курированием. Это не была отдача приказов, тем более оперативная разработка. Что УНСО, что Тризуб проходили эти репрессивные пути курирования. Нам удалось сделать хорошие вещи, потому что много офицеров становились на патриотические основы, потому что видели, что это не идиоты, КГБистские офицеры. С Николаем так же, он контактировал с СБУ на высоких уровнях. Он им навязывал правила игры, а не они ему. Так же, как и мы пытались и нам удавалось.
- Юрий Тандит мне рассказывал, что он очень помогал Правому сектору во время Майдана. Что он занимался информационной деятельностью для Вас. Кем он был?
- Он присоединился после Майдана к нам. Недели две-три примерно. Хороший человек, он занимается обменом пленных. И по сегодняшний день с ним контакт есть. И Василий Грицак. Он с Майдана пытался помочь советом. Сейчас очень активное сотрудничество. Если бы побольше было таких офицеров, как Грицак, Мукачево и подобных ситуаций, может, и не было. Очень много в государственных структурах людей, которые работают на иностранные структуры, на Россию. Пытаются спровоцировать какой-то конфликт внутри государства. Грицак понимает это и нейтрализует, насколько может. Я не помню за 23 года, чтобы такая массовая чистка происходила на уровне полковников. Если бы офицеров таких было больше, нам было бы легче воевать.
Смотри также: Активист союза ветеранов АТО Мацейко: Местные на Луганщине думали, что мы чертики с рогами и копытами
- Он вашим Мукачевским ребятам помог?
- Никто нам не помогал. У нас так много подозреваемых в преступлениях на высших государственных уровнях. Я думаю, больше всего преступников в государстве. Я вообще не знаю этих людей. Это правда, иначе я сказать не могу.
- Вы руководитель организации, должны заботиться о её лице.
- Я проводник. Я отличаюсь от руководителя тем, что я веду по стратегическим и оперативным линиям. Я не отдаю непосредственные приказы на какую-то область, у меня есть люди, которые курируют определенные направления. У нас есть Добровольческий Украинский корпус, Андрей Стемпицкий собственно командует своими подразделениями. Андрей Тарсенко осуществляет политический.
- Он сейчас на месте Карпюка?
- Тогда еще не было таких назначений, структура была неоформленная. Я могу им отдать определенные какие-то приказы, но не перепрыгиваю через головы. Они знают людей, знающих специфику.
- Ваш совет, как проводника был бы каким? Мне кажется, было бы правильно пойти на судебный процесс.
- Ребята уже сделали определенные шаги в этом направлении. Но ни безопасности, ничего другого никто не может гарантировать.
- Боитесь, что его убьют?
- Не исключено. Банда, на Закарпатье есть. Очень элементарно такое может быть. Закарпатье - это такое “удельное княжество“ со своими законами. Они не имеют отношения к законам Украины. Да и в Украине они не очень действуют. Видели, как Генпрокуратура возбудила дело о терроризме, несмотря на вывод СБУ, что терроризма в их действиях нет. Понимаете, терроризм - это, соответственно, огонь на поражение. Я знаю, Радикальная партия зарегистрировала постановление об освобождении от уголовной ответственности участников Мукачевских событий. О такой формальной амнистии я говорил еще на брифинге сразу после тех собітий. Я думаю, этим путем можно было бы пойти, потому что это же не бандиты, реально патриоты, бойцы, которые воевали. С той мафией на Закарпатье я знаком, это действительно ужас. У меня на Днепропетровщине такого нет.
Читай также: УНА-УНСО признали политической партией и разрешили идти на выборы
- Все же погиб человек, немало уголовных дел за предыдущие годы на них.
- Ситуация в государстве такова, что могут очень сильно радикализироваться. Люди гибнут к большому сожалению. На Майдане погибали еще в январе. Сейчас ситуация намного хуже. Здесь внешний враг, качают ситуацию в государстве СБУшники, Грушники и всякая другая мразь по полной программе. Чтобы не давать поводов для раскачки ситуации, потому что радикальный элемент никуда не делся с Майдана. Они имеют собственную жизненную позицию, не терпят несправедливости. Чтобы стабилизировать ситуацию, можно пойти на такие шаги.
В чем обвиняют Порошенко в нашей патриотической среде? Практическая ликвидация добровольческого движения. Здесь президент мог бы делать шаги навстречу в определенных вещах, чтобы хотя бы опровергнуть, что не хочет ликвидировать добровольческий движение. Когда регистрировали законопроект о ДУК, не выходили из собственных интересов.
Осознаем, что нужна определенная легитимизация добровольцев, как общественного явления, поэтому предложили этот законопроект. Законопроект о ДУК, основанный на лучших европейских и на украинских казацких традициях, это возможность дать положительный выход энергии всем добровольцам, которые есть. Они формируются в определенные подразделения по областям, все на учете у государства. Это соединение подчинено главнокомандующему. Его могут использовать во время войны ВСУ, во время АТО, СБУ, МВД, ГСЧС в своих плоскостях. Это очень хорошая формула, когда люди не будут кричать, что нас не уважают, не знают, не хотят признать. Это реальная возможность дать людям конструктивный выход из сложившейся ситуации.
- События под Радой 31 августа тоже, говорят эксперты, последствия безнаказанности, например по мукачевским событиям.
- Бросать гранату под Раду - идиотизм, как минимум. Или преступление спровоцировано какими-то определенными вещами. Бросали ли бы ребята те гранаты, если они не агенты какой-то ФСБ, а люди, которые имеют свою позицию, если бы не провоцировались эти люди действиями власти. Конечно нет. Рычагов влияния на ситуацию очень много. Это не диктатура, не законы 16 января. Можно влиять. У меня тоже горячих голов много: “Все на Киев“ и так далее. С той экономической ситуацией в государстве и несправедливостью темы власти после революции радикализм в стране будет только нарастать. Здесь надо с пониманием относиться.
- Ваши “горячие головы“ могут принести гранату в Киев?
- Пока Бог миловал.
- Расскажите о Вашем Референдуме. Как вы к нему готовитесь, что уже сделано?
- Сделано достаточно много. И мы понимаем, что идти на референдум надо с победным результатом. Закон по проведению референдума очень тяжелый - сто тысяч подписей в двух третях областей. Сейчас проводим совещание как раз по Референдуму с руководителями областных организаций. Понимаем, что нам достаточно трудно выполнить это без поддержки политических союзников, просто силами Правого сектора. Оперативные штабы развернуты в большинстве областей Украины. Сейчас подсчитываем, сможем ли мы собрать по сто тысяч подписей в конкретной области. Мы сознательно сделали паузу, так как в августе проводить политическую деятельность было бы нецелесообразно. Сейчас планируем объезд по всем областям, сборы общины в областных центрах. Работы очень много, тем более мы не ставили временных рамок. Важно чтобы власть чувствовала прямое народовластие. Если власть не будет прислушиваться к мнению народа, мы ее изменим. И не обязательно силовым способом. Мы видим, что творится в государстве.
Читай также: Часть бойцов ПС станет штатным спецподразделением в составе СБУ
- Кто-то идет на местные выборы?
- Решение принято не идти на выборы Правым сектором. Не видим никаких рычагов влияния на общую ситуацию в Украине. Тем более, очень короткий срок этих местных властей. У нас нет финансовых ресурсов. Мы на Референдум ищем ресурсы и здесь самое главное не деньги, а идейные люди, которые придут работать. Нас интересует широкая пропагандная кампания.
- Почему Вы не ходите в парламент?
- Я на больничном.
- А на войну когда поедете?
- Думаю, на следующей неделе.
- С какими силами, если там Правого сектора нет?
- Я один повоюю.
Напомним, ранее сообщалось, что в Чечне начались судебные слушания по делу членов УНА-УНСО. Следствие утверждает, что Николай Карпюк и Станислав Клых принимали участие в боестолкновениях с российскими военными в Чечне.