Корреспондент: До основанья, а затем
Главному архитектору Киева начала ХІХ века Андрею Меленскому, автору первого генплана города и, в частности, проекта Крещатика, сегодня, наверное, неспокойно и на том свете. Принадлежащий ему когда-то двухэтажный особняк на Подоле в конце октября был затянут зеленой сеткой, а во дворе дома появилась строительная техника. Здесь планируется возвести четырехэтажный гостинично-офисный центр.
Историки возмущены: памятников архитектуры, как этот, построенных в стиле классицизма, в Киеве остались единицы. Однако в архитектурно-строительной компании Элит Груп, разработавшей проект реконструкции усадьбы, уверяют, что не будут переделывать здание.
По данным Николая Пархоменко, первого замглавы Украинского общества охраны памятников истории и культуры, в Украине около 20 тыс. зданий со статусом памятника архитектуры, и каждый год около сотни из них страна теряет.
Впрочем, у борцов за сохранение архитектурного наследия уверенности в том, что застройщики говорят правду, нет: слишком часто их коллеги нарушают в столице свое слово. К тому же совсем неподалеку, на Набережно-Крещатикской, незадолго до этого снесли здание первой киевской водопроводной станции, построенное 200 лет назад и до 2009 года имевшего статус памятника архитектуры. На этом месте компания Будсервискомплект, владельцем которой является австриец Вольфганг Мюллер, собирается построить стилизованный под морской лайнер офисно-гостиничный комплекс с подземным паркингом, вложив в него около $ 100 млн.
По данным Николая Пархоменко, первого замглавы Украинского общества охраны памятников истории и культуры, в Украине около 20 тыс. зданий со статусом памятника архитектуры, и каждый год около сотни из них страна теряет.
Застройщики идут в наступление на памятники архитектуры из-за нехватки свободных земельных участков в центральных частях городов и при этом в один голос заявляют: заниматься реставрацией им невыгодно. Государство не поощряет такое стремление и даже напротив - создает бюрократические препоны.
Виктор Глеба, член президентского совета Национального союза архитекторов Украины и бывший зам главного архитектора Киева, находит в этой дилемме положительный момент. В том, что исторический центр модернизируется, он видит прогрессивную тенденцию.
По словам Глебы, например, в Киеве всего около 600-700 памятников архитектуры, которые можно и нужно сохранить, а остальное - без сожаления снести. "Они залепленные, грязные, с проросшими деревьями на крышах - что там реставрировать?" - задает риторический вопрос Глеба.
"В целом украинский город становится совершенно непохожим на европейские города [где исторические центры остаются нетронутыми]", - рисует общую картину Пархоменко.
Жизнь дала трещину
В доме по адресу Малая Житомирская, 12а, что в двух шагах от Майдана Незалежности, с наступлением вечера светится лишь одно окно - в квартире № 1, принадлежащей Александру Глухову, доценту Киевского национального авиационного университета.
Всех его соседей отселили еще десять лет назад в спальные районы города, когда местные власти признали дом аварийным и объявили о его реконструкции. Глухов отказался переезжать из центра на Троещину и даже выиграл многолетнюю тяжбу: суд отказал чиновникам в выселении жильца.
Как именно собирается выкуривать смельчака недавно купившая этот дом компания Вестига, ее представитель Максим Ярошенко не озвучивает, однако уже строит планы по перестройке объекта. "Это будет жилой дом, фасадная часть здания будет выдержана в том стиле, в котором она есть, но внутри дом будет сделан по современным канонам", - говорит Ярошенко.
Однако компания сможет сделать это лишь в обход закона - и не только из-за Глухова. Покупая здание со статусом памятника архитектуры, владелец обязан содержать его в аутентичном виде: запрещено не только изменять фасад и этажность, но и делать перепланировку.
Правда, предусмотренный за нарушение этой нормы штраф - от 17 тыс. до 170 тыс. грн. - для собственника, вложившего в проект миллионы долларов, смешная сумма, считает Андрей Кутный, доктор архитектуры, доцент Технического университета Мюнхена. "Проще три раза заплатить штраф, чем выполнить обязательства", - резюмирует архитектор.
В Германии закон куда более суров, сравнивает Кутный: там инвестор, нарушивший аутентичность памятника, обязан привести его в первозданный вид за собственный счет.
Но можно действовать внешне и не нарушая закон. Например, добиться, чтобы памятник архитектуры был исключен из реестра объектов, охраняемых государством. Эксперты говорят, что заинтересованному инвестору достаточно "договориться" об этом с компетентными городскими органами.
"Есть экспертный совет, который принимает решение, является объект памятником или нет, - рассказывает историк Михаил Кальницкий, не первый год отслеживающий судьбу исчезающих архитектурных жемчужин столицы. - И вдруг оказывается, что памятник уже не памятник, и можно с ним делать что угодно. Какие стимулы принимать такие решения - трудно сказать. Вероятно, они есть".
"Я много лет член экспертного совета, и я очень хотел бы, чтобы меня хотя бы раз материально заинтересовали, - с иронией комментирует Корреспонденту обвинения в коррупции Виктор Вечерский, замначальника Госслужбы охраны культурного наследия Министерства культуры. - Но так не происходит, к сожалению. Или к счастью".
Однако вывести памятник из охранного реестра можно еще проще. А именно - помочь ветхому зданию разрушиться самому. "Если дом не отапливается зимой, постепенно он отсыревает, начинает гнить крыша", - объясняет Пархоменко.
Для тех же целей собственники вынимают окна, делают дыры в кровле и даже разрушают перекрытия. Дом быстро приходит в негодность, объявляется аварийным и на этом основании выводится из реестра, после чего его можно снести на законных основаниях.
"Вот мы и видим дома-призраки, которые ждут своего часа", - рассказывает Пархоменко. По его подсчетам, только в центре насчитывается несколько десятков с виду заброшенных старинных зданий, которые зияют черными окнами. Среди таковых - бывший доходный дом в стиле модерн по улице Большая Житомирская, 32, с затейливым декором и скульптурами, шестиэтажка в стиле ампир на Лютеранской, 32, или усадьба начала XIX века в псевдоготическом стиле по Воровского, 27.
Реставрировать здания, скорее всего, никто не будет, а на их месте со временем появятся новые постройки, полагают эксперты. Так, малоэтажные исторические центры мегаполисов постепенно заполняют современные колоссы из стекла и бетона, выпадающие из контекста и по стилю, и по высоте.
Наиболее яркий пример в столице - бизнес-комплекс Арена-сити, в жертву которому был принесен стоявший на его месте дом 1881 года постройки. "Это был самый известный киевский адрес [всемирно известного еврейского писателя] Шолом-Алейхема", - говорит Кальницкий.
Во Львове на площади Мицкевича вместо снесенного памятника архитектуры XIX века выросло современное отделение Укрсоцбанка, а в центре Харькова так называемый дом полицмейстера 1849 года постройки, также относящийся к охраняемым государством объектам, был снесен под строительство торгово-офисного центра.
Не держаться за прошлое
Когда покупатели "золотых" участков в центре столицы говорят, что заниматься реставрацией стоящих на них зданий им невыгодно и хлопотно, это вовсе не всегда означает, что бизнесмены кривят душой.
Во-первых, застройщикам зачастую необходимо выдержать дизайн постройки в едином корпоративном стиле офисов компании, а старые фасады для этого непригодны.
Во-вторых, даже если внешний облик сохранен, без внутренней перепланировки не обойтись. "Там [в исторических особняках] много несущих стен и маленькие комнаты. Трудно его [старинный дом] под что-то приспособить, например организовать холл гостиницы, - объясняет позицию своих клиентов Вадим Минчук, партнер компании OSZ, предоставляющей консультационные услуги на рынке коммерческой недвижимости. - Помещения с перегородками не совсем подходят для современного ретейл-дизайна. В новых домах проще: сделал open space [большие помещения без перегородок, как в современных офисах], сдал в аренду, получил больше прибыли".
Даже застройщики, искренне желающие сохранить исторический особняк, охладевают к затее, как только сталкиваются с тотальной коррупцией в сфере охраны исторического наследия, говорит Глеба.
В-третьих, согласование реставрации с государственными органами - "процесс в нашей стране не из легких", подчеркивает Минчук. В отличие от стран ЕС, где инвесторов, занимающихся восстановлением исторических памятников, поощряют налоговыми льготами, в Украине им лишь создают препятствия.
Даже застройщики, искренне желающие сохранить исторический особняк, охладевают к затее, как только сталкиваются с тотальной коррупцией в сфере охраны исторического наследия, говорит Глеба.
"Как только появляется инвестор, любое его движение воспринимается как способ заработать денег теми, кто должен охранять эти памятники", - резюмирует эксперт.
Киевский предприниматель Александр, попросивший не упоминать его фамилию в прессе, на собственном опыте испытал все трудности коммерциализации исторических особняков, решив в одном из них организовать отель.
"Мы присмотрели несколько вариантов, один из них на Подоле, - рассказывает Александр. - Стали узнавать, оказалось, дом в таком состоянии, что его нужно только сносить, а чтобы сносить, нужно обойти 150 разных кабинетов, потратить годы на оформление документов, заплатить тысячи долларов, а в итоге выйти на ноль, потому что максимум, что нам обещали, - это [возможность] достроить пару этажей".
В итоге Александр отказался от центра и подыскивает место в обычном спальном районе - это оказалось вдвое дешевле.
В то время как, по мнению архитектора Глебы, городу порой нужнее современные отели, чем иные объекты старины.
Внутри многих исторических зданий попросту нечего сохранять, продолжает Минчук, и не стоит стремиться сберечь их любой ценой. "В тех домах были коммуналки, там все уже испорчено до нас, - объясняет эксперт. - Камины, лепнина - ничего не осталось. Мраморные стены выкрашены в синий цвет, а бронзовые ручки - в зеленый. Можно сделать разве что памятник советскому общежитию".
Глеба считает, что не нужно бояться и соседства нового со старым. "Нашли изюминку у здания, поддержали изюминку, рядом поставьте стеклянный куб [современное здание] - какие проблемы? - рассуждает зодчий. - Вся Европа полна такими примерами. В Гамбурге, во Франкфурте-на-Майне - там [рядом] небоскребы, ратуша, церковь, и никто не боится. И не жалко".
Гораздо больше уродуют город, по его мнению, новые здания, построенные под старину - "с арочками, крышами дурацкими": "Ты идешь и не понимаешь, сколько лет этому зданию - то ли десять (судя по высоте), то ли 200 (судя по декору)".
Пархоменко, напротив, считает такую стилизацию единственно возможным способом вписать новодел в историческую застройку. Мол, так принято в Европе.
По мнению Пархоменко, отсутствие в Киеве такого диалога плюс хаотичная застройка уже привели к тому, что столица потеряла свое старое лицо, а нового так и не приобрела.
Между тем европейские страны прошли свой путь проб и ошибок, и из спорных ситуаций там выходят путем компромисса. "К примеру, вам разрешают увеличить объем здания, но за это вы сохраняете полностью фасадную часть, не изменяете столярку и реставрируете все росписи в интерьере, - рассказывает Кутный. - А по самым проблемным объектам собирается совет по охране памятников с участием общественности. В итоге довольны все".
По мнению Пархоменко, отсутствие в Киеве такого диалога плюс хаотичная застройка уже привели к тому, что столица потеряла свое старое лицо, а нового так и не приобрела. Как город будет выглядеть лет через десять, эксперт даже не берется прогнозировать, столь широки планы застройщиков. "Только в охранной зоне Софии Киевской уже выделено 30 наделов под застройку", - констатирует эксперт.
Эта статья опубликована в №46 журнала Корреспондент от 3 декабря 2010 года.
Перепечатка публикаций журнала Корреспондент запрещена.
